Выпуск № 5 (57) | 1938 - страница 11

маршевого движения; по мысли композитора это должно выразить «сплоченность рабочего коллектива».

Четвертая часть изображает эпизоды восстания 1905 г. — рейд карательного отряда полковника Мина, взрыв моста и др. Кода должна отразить пафос растущего революционного движения.

Другими словами, композитор выступает здесь как жанрист-бытописатель, полагающий, что несколько ярких музыкальных «картинок»,

В. Щербачев

поверхностных зарисовок дореволюционного быта в Колпине, с «пристегнутой» кодой, изображающей в отвлеченном плане революционный сдвиг 1905 г., — смогут передать всю глубину и грандиозность темы огромного исторического смысла и значения.

Вряд ли стоит доказывать, что трактовать историю Ижорского завода в плане инструментальной сюиты, составленной из «картинок» и «вечеринок», — значит идти по неверному пути.

Проявленная В. Щербачевым ориентация на Стравинского, с его декоративно-изобразительной звукописью на провинциально-водевильную тематику («Мавра»), с его стилизацией городского песенного при-

митива («Петрушка») и сознательным выхолащиванием живой сущности даже из музыкально-фольклорного элемента (например урбанистически уродливое использование крестьянских попевок в «Свадебке») — оказалась здесь не только сомнительной, но и вредной.

Щербачева не смутил тот факт, что для музыкального изображения революционной маевки (3-я часть) он привлек «приятно» звучащий тематический материал, — может быть, и годный для передачи весенних лирических чувств, но никак не вяжущийся с нашим представлением о революционной активности рабочих ижорцев, об их энтузиазме, их пламенной, полной порыва целеустремленности. В музыке не зазвучала внутренне напряженная атмосфера кануна 1905 г.

Язык «Ижорской» симфонии — распевный, песеннообразный, но слишком рыхлый. Народность музыки ведь вовсе не в том, чтобы произведение было начинено всевозможными «попевками» и «наигрышами». Решает не количество этих «подголосочных», «попевочных» и прочих тематических элементов; решает качество ведущего музыкального материала, его действенность, его характер, его способность к развитию и координированию вокруг него внутренне связанной с ним музыкальной ткани. Только верное переосмысливание фольклорного материала и правильное его применение, — а не внешняя стилизация! — определяют подлинную народность произведения..

Попевочный материал, вроде:

Прим. 1

в живом контексте исторической эпопеи борьбы, полной глубокого драматизма и суровой напряженности, создает тот налет сусальности и фальши, которых композитор легко мог избегнуть, отказавшись от чисто эстетского искания «красивых узоров».

Спору нет, оркестр у Щербачева в ряде эпизодов звучит хорошо и доставляет удовольствие своей красочностью. Но композитор дорого платит за это «удовольствие»; все эти кудреватые «карусельные», «масленичные», нарядно инструментованные эпизоды 2-й и 3-й частей симфонии остаются в памяти как «приятная музыка», не имеющая никакого отношения к героической эпопее истории Ижорского завода.

Между тем Щербачев может быть музыкально-конкретным. Мы это знаем по его музыке к фильму «Гроза» (1934), где он с поразительной чуткостью и проникновенностью сумел отразить «зоологический» быт ку-

Содержание
Увеличить
Как книга
Как текст
Сетка

В. Щербачев

Прим. 1

Содержание