О. Лепешинская
Солистка балета Большого театра
Союза ССР, орденоносец

Восемнадцать лет назад азербайджанский народ завоевал право на свободное радостное творчество. И за этот небольшой срок национальное искусство Азербайджана достигло больших высот художественного мастерства.

Еще до приезда Азербайджанского театра в Москву я слышала о большой эмоциональности и действенности спектаклей этого замечательного коллектива. Но то, что я увидела, превзошло все мои ожидания. Меня поразило не только высокое мастерство ведущих исполнителей. Каждый актер хора, балета — живет, двигается, чувствует свою роль — будь то солдат разбитого ханского войска или крестьянин, сгибающийся под непосильной тяжестью (опера «Кёр-Оглы»).

Многие артисты Азербайджанского театра обладают качествами синтетического актера. Они не только прекрасные певцы, но и замечательные танцоры, декламаторы и даже акробаты.

В этих замечательных, подлинно-народных танцах оперы «Кёр-Оглы» (III акт) нашли отражение воинственность и отвага азербайджанского народа. Мужские танцы с оружием в руках — это, пожалуй, лучшее из всего виденного мною в спектаклях Азербайджанского театра. Не только актеры, но и зрители, сидящие в зале,заражаются воодушевлением. Сколько страстности, отваги, мужества в этих плясках! Сколько подлинного темперамента!

Хороши женские танцы, в них много грации, женственности, тепла. Несмотря на ограниченность и однообразие движений ног — танцы разнообразны и по форме и по рисунку. Замечательны движения рук. Руки танцующих необыкновенно мягки, пластичны, они как бы поют какую-то чудесную восточную мелодию. В женских танцах в движении больше верхняя часть туловища: голова, руки, плечи. Артистки балета в совершенстве владеют техникой движения.

Интересны танцы и во II действии «Кёр-Оглы». Прекрасно выполнены костюмы танцовщиц, как по форме, так и по краскам. Хороша форма рукавов — во время танца они развиваются, давая ощущение легкости, полета, как бы дополняя танцовальные движения. Костюм в танце вообще играет большую роль.

Мне кажется излишней некоторая европеизация отдельных танцев (например в IV акте оперы «Кёр-Оглы»). Хочется освободить танец от подчеркнутой театральности: чем он проще, тем совершеннее.

В лице Гамер Алмаз-Заде Азербайджанский театр оперы и балета имеет замечательную артистку. В ней много подлинного обаяния, движения ее плавны и гармоничны. Всем своим обликом она напомнила мне чудесную сказку из «Тысячи и одной ночи».

Спектакли Азербайджанского театра со всей убедительностью показали, какие громадные возможности таятся в народном искусстве.

А. Спендиаров

Автобиография

(К 10-летию со дня смерти)

Родился я 20 октября 1871 г. в местечке Каховка, Таврической губ., Днепровского уезда.

Отец мой, скончавшийся в 1901 г., был коммерсантом; мать, рожденная Селинова, происходит из карасубазарской мещанской семьи; как отец, так и мать получили лишь начальное образование.

История моего рода, к сожалению, мне неизвестна. Ни от отца моего, ни от кого-либо из его родственников о выдающихся в каком-нибудь отношении предках не слышал. В семье моей матери были и ныне находятся люди с несомненной музыкальностью: сама мать моя хорошо играла на фортепиано, одна из ее сестер играла на этом инструменте отлично, брат ее играл недурно на скрипке, один из ее двоюродных братьев музыкально играет на фортепиано.

Воспитание и среднее образование я получил в Симферополе, где окончил в 1890 г. классическую гимназию. Поступив в том же году в Московский университет, я пробыл год на естественном факультете, а затем перешел на юридический, который окончил в 1895 г., государственные же экзамены выдержал позднее — в 1897 г.

Занятия музыкой начались приблизительно с девятилетнего возраста. В этом возрасте я начал брать уроки игры на фортепиано, которые прекратились через год или года полтора: я не выносил гамм и экзерсисов, учительница моя не смогла меня дисциплинировать в этом отношении — и фортепиано пришлось оставить.

Лет 14-ти я стал обучаться игре на скрипке и на этом инструменте занимался охотней и прилежней (результаты были достигнуты настолько солидные, что, по поступлении в университет, я был принят в студенческий оркестр, в то время стоявший на значительной высоте, и играл в нем первую скрипку на первом пульте). Параллельно с участием в оркестре я продолжал скрипичные занятия под руководством артиста оркестра императорской оперы Пекарского.

В 1892 г. (мне было тогда около 21 года) я впервые начал брать уроки теории композиции — у известного музыканта, бывшего в то время директором студенческого оркестра, Н. С. Кленовского; изучение теории так увлекло меня, что я охладел к скрипке — и занятия на этом инструменте прекратились. Через два года пришлось приостановить уроки теории композиции, так как Кленовский уехал в Тифлис, приглашенный на место директора Музыкального училища при Тифлисском отделении Русск. муз. о-ва. Возобновил я занятия теорией композиции в 1896 г., поступив частным учеником к покойному Н. А. Римскому-Корсакову, под руководством которого и закончил свое музыкально-теоретическое образование в 1900 г.

Содержание
Увеличить
Как книга
Как текст
Сетка

О. ЛепешинскаяСолистка балета Большого театраСоюза ССР, орденоносец

А. Спендиаров

Автобиография

Содержание

О. Лепешинская
Солистка балета Большого театра
Союза ССР, орденоносец