Выпуск № 4 (56) | 1938 - страница 23

И. Рыжкин

Как часто оперным композиторам приходилось «преодолевать» недочеты и слабости либретто! У всех нас в памяти пример Глинки, сумевшего создать гениальные оперы вопреки бездарным либреттистам-«драмоделам». К числу немногих счастливцев, которым удалось работать над полноценным литературно-сценическим материалом, принадлежит автор оперы «Кёр-Оглы» — народный артист СССР, композитор-орденоносец Узеир Гаджибеков.

Нельзя, прежде всего, не отметить композиционных достоинств либретто «Кёр-Оглы». Драматургическая планировка оперы обеспечивает непрерывность сквозного действия и — без медлительных «подходов» и «раскачиваний» — уже в первом действии дает трагическую завязку: Гасан-хан приказывает ослепить старого конюха Али; сын ослепленного Али, Ровшан, принимающий имя «Кёр-Оглы» (сын слепого), становится вождем крестьян, восставших против Гасан-хана.

Соотношение действий, во-первых, создает известную «рондообразность», в которой образ Кёр-Оглы и объединившихся вокруг него крестьян играет роль «главной темы» (I — III — V действия), а праздничные сцены во дворце Гасан-хана играют роль эпизодов-интермедий (II— IV действия).

Постепенное нарастание сюжетного развития приводит к кульминации в IV акте, в которой участвуют все главные действующие лица: Гасан-хан и Ганза-бек против Кёр-Оглы и Нигяр, освобождение Кёр-Оглы и победа его над Ганза-беком, создающая перелом действия.

Однако не в этих формальных достоинствах заключается основная ценность либретто оперы «Кёр-Оглы». Она — в том духе народного героического эпоса, который захватывает нас величием образов, силой любви к народным массам и их героям, ненавистью к их врагам, глубокой, оптимистической верой в победу народа. Эпос «Кёр-Оглы» захватывает и увлекает драматурга и композитора.

Узеир Гаджибеков обладает острым драматургическим чувством, для него музыка — это действие, а действие — музыка. Действовать — не значит торопиться. И, может быть, самыми верными показателями драматургического такта Гаджибекова являются величественные монологи Кёр-Оглы: в них нет «действия» в узко-театральном смысле слова, но в них не чувствуется, хотя они по-настоящему велики, длиннот и ослабления драматургической напряженности, благодаря их соответствию с общим характером оперы и соразмерности с ее внутренней ритмической пульсацией.

Образы Кёр-Оглы и Нигяр — большая удача не только Гаджибекова, но и всей советской музыки. Прежде всего — это настоящие положительные герои, которых мы воспринимаем как близких и дорогих нам людей. В них нет книжного резонерства и показной иконописной «добродетельности».

Не музейная реставрация народного творчества, не искусственно перенесенные в эпос «цитаты нашего времени», а целостные характеры, скульптурно изваянные образы, в которых нет ничего расплывчатого, неясного, двусмысленного.

Эпос всегда рисовал своих героев ясными и большими линиями,показывая доблесть, любовь, верность долгу как моральные качества огромной внутренней силы.

Определенность, не переходящая в схематичность¹, многогранность, не переходящая в расплывчатость, — вот чему должны мы учиться у народного эпоса и у лучших художников прошлого — у Шекспира и Пушкина в первую очередь.

Удача «Кёр-Оглы» в значительной степени объясняется тем, что авторы спектакля — и композитор и либреттист и режиссер и артисты (Бюль-Бюль в роли Кёр-Оглы, Кнарик Григорьян — Нигяр) — правильно поняли эту задачу.

Образы Кёр-Оглы и Нигяр — родные и близкие образы для всех нас. Разве не напоминает нам Нигяр прекрасный образ русской крестьянки, воспетой Некрасовым:

Есть женщины в русских селеньях
С спокойною важностью лиц,
С красивою силой в движеньях,
С походкой, со взглядом цариц.
В игре ее конный не словит,
В беде — не сробеет— спасет:
Коня на-скаку остановит,
В горящую избу войдет!

Так и должно быть: многонациональчое советское искусство — это искусство единого советского народа, герои национального эпоса — герои всего советского народа.

Удача в трактовке основных образов еще не значит, что безупречна вся композиция спектакля в целом. Если отдельные артисты создают яркие, надолго запоминающиеся образы даже для второстепенных персонажей (шут — Ахмед Анатоллы), то общая режиссерская трактовка двух очень ответственных мест оперы — освобождение Кёр-Оглы в IV действии и появление отряда Кёр-Оглы в V действии — оставляют желать лучшего.

В этом отношении дальнейшая учеба у классических мастеров русского театра, не только оперного, но и драматического, в особенно у наших замечательных режиссеров — Станиславского, Немировича-Данченко, переносящих принципы Художественного театра в оперу, поможет дальнейшему росту Азербайджанского театра им. М. Ф. Ахундова. Обмен опытом и взаимная учеба — необходимые условия для развития национальных музыкальных культур Советского Союза.

Творческому отношению к народному искусству, героическому характеру действия, жизненно-правдивой обрисовке положительных героев учит нас азербайджанский оперный театр.

_________

¹ Именно здесь одно из главных различий между образами советского многонационального музыкально-драматического театра (вспомним также «Кыз-Жибек», «Фархад и Ширин») и штампами дореволюционной оперной режиссуры. Тот, кто не видит различия между героикой эпоса и псевдо-героями оперной вампуки, пусть пеняет на самого себя! Нельзя забывать также о том, что воссоединение слова, музыки, живописи, танца, действия в опере, построенной на основе народного эпоса, имеет более высокий органический характер, благодаря синтетическому характеру народного искусства.

Содержание
Увеличить
Как книга
Как текст
Сетка

И. Рыжкин

Содержание