Выпуск № 1 (53) | 1938 - страница 10

вейшей оперы Т. Хренникова («Братья» — по роману Н. Вирта «Одиночество»): умный старик Фрол, братья — Листрат и Ленька, их прекрасная мать, девушка Наталья.

Все это, безусловно, новые образы в мировой оперной литературе и, главное, — живые, волнующие, наши.

Нужно сказать, однако, что обаяние, реалистическая простота и возвышенность отдельных ярких образов советской оперы заставляет нас нередко прощать многое, даже существенные недочеты драматургического произведения в целом. Ибо — «значительное явление всегда пленяет нас; познав его достоинства, мы оставляем без внимания то, что кажется нам в нем сомнительным...» (Гете). Так получается, что некоторые важнейшие проблемы остаются на периферии творческого внимания наших оперных композиторов.

Это прежде всего — проблема мастерства единого симфонического развития в опере. Советская опера — народная реалистическая музыкальная драма. Подлинная драма немыслима вне раскрытия больших идей и жизненных характеров. Раскрытие же больших идей и характеров в музыкальной драме немыслимо вне единого и многообразного симфонического развития. Иначе говоря — композиционные принципы музыкальной драматургии и симфонизма органически связаны. Здесь нет разрыва. Единство же этих принципов не нарушается, но лишь подчеркивается характерными чертами специфического, «жанрового» различия форм художественного выражения.

В симфонизме — огромная сила философских обобщений драматического развития. В драме — жизненная конкретность характеров, образов, выявляемых в конкретном сюжетном плане, в определенном (и строго-последовательном) движений событий.

Опера — без единого, стержневого, пронизывающего все действие от начала до конца, симфонического развития превращается, по существу, в драматическую пьесу на музыке. Такая тенденция, к сожалению, проявляется еще во многих наших операх (даже лучших, напр., в «Тихом Доне» Ив. Дзержинского, в «Броненосце Потемкине» О. Чишко). Это свидетельствует о том, что проблема мастерства симфонического развития в советской опере еще не разрешена.

В связи с этим стоит другой, не менее важный вопрос — сюжетной композиции советской оперы. Нужно сказать, что либретто большинства современных опер не отличается высокими художественными и драматургическими достоинствами. И это — одна из самых серьезных помех для успешного разрешения общего композиционного плана оперы. Беря, напр., исторический сюжет, либреттисты обыкновенно ограничиваются лишь более или менее сносным пересказом событий, «подтекстовывая» его к установившимся схемам так называемой «большой оперы». Это резко ограничивает творческие возможности композитора, заставляет его приноравливаться к оперным трафаретам.

Здесь нужно смелее ломать старые «оперные традиции». Этого требует новая эстетика советской музыкальной драматургии. Этого требует живая творческая фантазия художника, который обязан дать в произведении искусства неизмеримо больше, чем простой пересказ тех или иных фактов и событий. Подлинная опера, т. е. народная музыкальная драма, как высшая форма синтетического

искусства, и притом — искусства реалистического, не укладывается в рамки так называемого условного «оперного стиля». Она не мирится с ходульностью «оперных героев», с рутинными трафаретами неправдивых либретто, если даже схема сюжета «правдоподобна».

Правдивое в искусстве не должно снижаться до правдоподобного — этому учит нас богатейший опыт народного творчества.

В опере не меньше, чем в любом ином жанре, нужна смелость — высшая смелость, по выражению Пушкина — «смелость изобретения, создания, где план обширный объемлется обширной мыслию — такова смелость Шекспира, Dante, Milton, Гете — в Фаусте, Молиера — в Тартюфе».

Наконец, третья, опять-таки важнейшая проблема советской оперы — проблема народности музыкальной речи, которая не может и не должна разрешаться узко-этнографически (что имеет место в ряде опер, особенно национальных, напр. в «Гюльсаре», в «Фархад и Ширин» и др.). И здесь необходима большая смелость, большая самостоятельность, а главное — умение сохранить индивидуальное своеобразие, творческую самобытность музыкального языка оперы — при общем ее народном складе, характере. В связи с этим встают вопросы о методах использования и развития лейтмотивов, музыкальных характеристик, вопросы композиции ансамблей и массовых сцен.

Все эти вопросы требуют специальной аналитической работы. И первоочередная задача нашей критики — вместо «отеческих» нотаций и малоубедительных наставлений композиторам — серьезно заняться этими важнейшими вопросами эстетики советской музыкальной драматургии.

Содержание
Увеличить
Как книга
Как текст
Сетка

Содержание