Выпуск № 2 (43) | 1937 - страница 23

гоцветность пушкинской поэзии как бы окрашивается в один тон. Правда, произведения, возникающие в это время, искренни, проникновенны; они заключают в себе часто яркие мелодические образы. Но в них как лейтмотив звучат сумеречные, пассивно-созерцательные, грустно-меланхолические настроения. Иногда эти настроения поднимаются до высокого пафоса, сильного возбуждения, приподнятости, но «щемящая нотка» все же звучит в них всегда.

Поэзия Пушкина мало соответствовала таким лирическим настроениям, и композиторы находили для себя более благодарный поэтический материал в стихах Апухтина, Голенищева-Кутузова, Фета, Надсона, Ратгауза. Поэтому не случайно Чайковский, оказавший такое сильное влияние на музыкальную лирику своей эпохи, в своем романсовом творчестве почти не коснулся поэзии Пушкина¹. И другой композитор, сложившийся в значительной степени под влиянием Чайковского, — Рахманинов — в своих романсах также уделил Пушкину мало внимания. Но если Чайковский и Рахманинов в своем вокальном камерном творчестве, можно сказать, прошли мимо Пушкина, то Кюи, Направник, Блуменфельд и другие композиторы использовали стихи Пушкина в своей музыке, причем перенесли сюда свой круг настроений и музыкально-выразительных средств, столь созвучных стихам поэтов — их современников.

Если попытаться дать оценку этих двух типов воспроизведения в музыке пушкинской лирики — в смысле значения их, как определенных традиций, то нужно будет сказать, что путь Глинки — Даргомыжского приближает к существу поэзии Пушкина; он открывает возможности дальнейшего творческого развития, создания новых музыкальных образов и тем самым обогащения новыми выразительными средствами. Традиции же другого порядка замкнуты, завершены, потенции для дальнейшего развития в себе не заключают. Образцы этого направления романсовой лирики в русской музыке, создавшего ряд хороших, сохраняющих до наших дней силу воздействия произведений, можно лишь «перепевать», но нельзя черпать в них силы для подлинно творческого развития. Нельзя потому, что творчески они завершили свой исторический путь вместе со своей эпохой.

В советской музыкальной пушкиниане линия, идущая от Глинки и Даргомыжского, от пушкинских романсов Балакирева и Бородина, получила меньшее развитие, чем традиции субъективно-лирические. И романсы В. А. Гайгеровой являются одной из наиболее ярких иллюстраций связи с этими последними.

Уже та характеристика, которая была дана в начале статьи романсам Гайгеровой (отбор пушкинских текстов, лирическая идея, объединяющая все произведения, типичные стилевые особенности), свидетельствовала о зависимости автора от традиций конца XIX и начала XX века. Более детальный анализ романсов вполне убеждает в этом.

_________

¹Я не касаюсь здесь оперного творчества, потому что в нем сюжеты Пушкина получили субъективное преломление (нередко также одностороннее). Кроме того, опера как музыкально-драматический вид творчества глубоко отличается от романсовой лирики.

Субъективный подход композитора к пушкинской лирике обусловил характерное — для традиций, которым следует Гайгерова, — однообразие творческих приемов.

Наряду с диатоническими мелодиями, которые она любит поручать контрапунктирующему голосу аккомпанемента, мы часто встречаем и нисходящие хроматические построения вокальной линии в заключительных фразах. Причем безвольный, «размягченный» характер их усиливается часто применяемыми слабыми (женскими) окончаниями:

Пример 1

Содержание
Увеличить
Как книга
Как текст
Сетка

Пример 1

Содержание