ИСПОЛНИТЕЛЬСТВО И ПЕДАГОГИКА

А. Лепин

Об историко-теоретической кафедре Московской консерватории

Одной из важнейших задач на нашем музыкальном фронте является создание творчески-активной, направляющей критики. В этой области у нас еще очень много острых недочетов, — о них много и правильно писалось в нашей общей и специальной прессе. Один из важнейших вопросов — подготовка кадров музыкальной критики. Эта задача стоит перед нашими музыкальными вузами, в первую очередь — перед историко-теоретическими кафедрами Московской и Ленинградской консерваторий.

Историко-теоретическая кафедра Московской государственной консерватории с задачей подготовки кадров молодых критиков явно не справляется. Скажу больше — не только не справляется, но даже не предпринимает самых необходимых шагов в этом направлении. Творчество советских композиторов, целый ряд животрепещущих вопросов нашей музыкальной жизни — проходят мимо кафедры. Руководство кафедры с олимпийским спокойствием и «ученой» бесстрастностью взирает на все, что «не касается» учебного курса. Студент, проучившийся пять лет и сам не особенно интересующийся советской музыкой, по окончании курса получает самое поверхностное представление о советской музыкальной культуре. Что же делают студенты, окончившие вуз по исторической специальности? — Часть из них идет на педагогическую работу в техникумы. Эта часть количественно довольно незначительна, — хотя бы потому, что здесь серьезным препятствием является неумение в сжатой, доступной для слушателя форме излагать свои мысли. На эту сторону дела в процессе учебы не обращается никакого внимания, а между тем это серьезный вопрос для будущего педагога. Серьезной педагогической подготовки историко-теоретический факультет МГК не дает. А ведь так просто было бы организовать хотя бы небольшой семинар, специально посвященный лекторской работе, как это делается в других вузах.

Но допустим, что окончивший вуз теоретик или историк владеет элементарными навыками педагогической работы. Он начинает робко излагать аудитории те знания, которые получил за время своего пребывания в консерватории. И в конце концов — в процессе педагогической работы — выясняется, что все то, что он излагал своим ученикам вте-

чение ряда лекций, можно найти в любом стереотипном учебнике музыки «средней руки». Ни о каких острых проблемах, связанных с творческим обликом того или иного композитора, ни о важнейших узловых вопросах исторического развития музыкальной культуры говорить не приходится: знания, полученные молодым педагогом в консерватории, слишком ограниченны, академично сухи, формальны!

Не лучше обстоит дело и с аспирантами-историками. С творческиактивной музыкально-общественной работой большинство из них не связано; их научная работа носит также весьма специфический характер: в кабинетной тиши строчится исследовательский «академический опус» на кандидатскую степень, так и остающийся в портфеле автора, поскольку большой научной ценности и практического значения он не имеет. Характерно, что только отдельные единицы из числа оканчивающих вуз и аспирантуру берут темой для исследовательской работы творчество советских композиторов. Подавляющее большинство пишет работы, представляющие собой сотое издание аналогичных исследований других авторов.

Таким образом, получается, что аспирант, на образование которого государство затрачивает огромные деньги, в конце концов исчезает с музыкального горизонта. Как печальный анекдот звучат слова некоторых студентов, считающих, что аспирантура в МГК — не только не помогает, но и мешает той активной творческой работе, которую они собираются осуществлять. И тут встает вопрос, кто же виноват в создавшемся положении? Студенты и аспиранты исторического отдела МГК? Нет. Виновата кафедра, вернее — руководство историко-теоретической кафедры, не сумевшее правильно организовать учебную работу, — так чтобы окончивший историк был бы достоин звания, даваемого ему столичным вузом. Историко-теоретическая кафедра, которая должна быть по сути дела живым музыкально-научным центром МГК, — фактически’ плетется в хвосте консерваторской жизни! От частой смены руководства кафедры дело, конечно, не улучшается. За последние годы кафедра не сумела даже обеспечить студентов полноценным преподавательским составом, не сумела проявить нужную активность и настойчивость и использовать имеющиеся в Москве крупные музыкально-научные силы. Приведу примеры.

Проф. Пекелис, один из лучших, культурных педагогов вуза, ставящий перед студентами целый ряд проблем из области музыкального наследия, по-новому освещающий творчество композиторов прошлого, — по существу кафедрой в должной степени не используется. Так — специальный курс истории русской музыки был поручен тов. Келдышу, в конце концов со своей задачей не справившемуся и отказавшемуся от курса. Результат таких занятий, когда студенты «ловили» педагога, а педагог выкручивался, как мог, — ясен. Курс был скомкан, настоящих знаний студенты не получили, авторитета педагог не имел, в итоге — безвозвратно потерянный для студента год по специальности. И это при наличии в МГК педагога-специалиста в этой области!

Разве не позорное явление, что втечение двух лет в консерватории не имеется профессора по чрезвычайно важному специальному курсу — музыки эпохи империализма? Крупный знаток этой эпохи, проф. Альшванг, читает лекции всюду, кроме... исторического факультета музыкального вуза. Разве нельзя было предложить Г. М. Когану, одному из образованнейших и культурных музыкантов, работающему тут же в МГК, — прочесть применительно к курсу ряд лекций по истории пианизма? Разве нельзя привлечь специалистов, работающих над отдельными творческими проблемами,

Содержание
Увеличить
Как книга
Как текст
Сетка

ИСПОЛНИТЕЛЬСТВО И ПЕДАГОГИКА

А. Лепин

Об историко-теоретической кафедре Московской консерватории

Содержание