Действительно, предположим, что мы имеем дело с хором в 30 000 человек. Этот хор (если расположить исполнителей в виде квадрата и считать, что на каждом квадратном метре может поместиться четыре исполнителя) потребует площади примерно в 7 500 кв. метров. Длина этой площади будет равна приблизительно 87 метрам. Разделив 340 (средняя скорость звука в метр в секунду) на 87, мы найдем, что при одновременном вступлении всех участников хора, т. е. при обычном способе дирижирования, звуки от последних рядов дойдут до слушателя приблизительно через ¹/₄ секунды после вступления первых рядов. Это опоздание звуков при художественных требованиях, предъявляемых к исполнению, недопустимо, а следовательно, невозможен и обычно применяемый способ управления хором. Учитывая все это, я предложил звуковой метод управления хорами.

Этот способ заключается в следующем: позади хора помещается какой-либо мощный музыкальный ансамбль (напр, военный оркестр, управляемый дирижером). Участники хора вступают вместе с оркестром и поют, все время прислушиваясь к его звучанию. Так как звуки оркестра доходят до различных рядов хора через различные промежутки времени, и каждый следующий ряд (считая от ближайшего к оркестру) вступает с некоторым (хотя и незначительным) опозданием, то ряды хора вступают и поют не одновременно, до слушателей же, находящихся перед хором, пение различных рядов доходит одновременно (принцип одновременного слушания).

Предложенный мною способ звукового управления был проверен на трех тридцатитысячных марширующих хорах.

На тех же хорах были испробованы и другие ранее известные способы. Опыт показал, что предложенный мною способ является единственным, дающим хорошие результаты.

1 мая этого года он был применен на Красной площади во время демонстрации и вполне оправдал себя.

МУЗЫКАЛЬНАЯ ЖИЗНЬ

Концерт в Эрмитаже

(20 июля)

Над сценой эстрадного театра крупными буквами написано: «Госэстрада». Узкие, неудобные для сиденья скамьи, тесно расставленные, заполнены публикой.

На сцене развязный конферансье возвещает («Номера»: «Лауреат международного конкурса скрипачей в Варшаье, Буся Гольдштейн, исполнит («Венгерский танец» Брамса; аккомпанирует Генриетта Гольдштейн — по совместительству сестра (!?)». За дирижерским пультом — необычайно азартный маэстро Покрасс, набрасывающийся то на свой правый, то на левый фланг — поочередно.

В программе — музыка, тайцы, акробатика. (.Партерные акробаты» — хороши по технике, но не по тем специфическим приемчикам (мимика, «интермедии»), какими они сопровождают свои номера. Как это далеко от наших физкультурников, которыми мы любуемся в Театре народного творчества или на спортивных празднествах! Хорошо танцуют горцы свою лезгинку; в их искусстве — свежесть и непосредственность, находящие живой отклик у всей аудитории. Но вот объявляется «экстра-номер» — Акробатический вальс» в исполнении Редель и Хрусталева. Неизвестно кто, сам ли Покрасс или кого-либо по его поручению, решил использовать для данного номера «Мефисто-вальс» Листа: это было отвратительно сделано для оркестра, столь же плохо сыграно, а станцовано убийственно скучно. Неизвестно, кому нужно это дешевенькое трюкачество и скромная акробатика!

Конферансье сослался на Голейзовского... Он с неменынен развязностью сослался и на «руководство» Мейерхольда, говоря о трех гармонистах, которые то «отхватывала. вальс из «Спящей красавицы», то делали потуги в области «программной музыки» («Проводы рекрута»), то разыгрывали безвкусные фантазии на «темы советских композиторов», вплоть до мотивов из «Тихого Дона».

Но есть другие типы эстрадных исполнителей — в частности, выступавший в данном показе балалаечник Н. Осипов — очень одаренный человек. Я с громадным интересом следил за большой техникой этого исполнителя: ясность интонации, беглость и точность в скачках и т. д. Осипов на своем инструменте выработал большой, сочный звук. Но — вкус, вкус! Игра полна пересаливания, ужимочек, всяких сентиментальных подъездов» (а lа банджо!). Бизе и Лист, можно сказать, паясничали в «эстрадных» Дешевых эффектах Осипова. Я не возражаю против «жестов»: жестами, мимикой сопровождали свою гениальную игру старые лютнисты; но стиль их искусства до сих пор радует своей глубиной и поэтичностью, — судя по произведениям, оставшимся от них. Но когда жест переходит в утрировку, то видишь власть старой эстрады, портящей талантливого музыканта.

Но не будем во всем винить эстраду. Вот — выступление певца Головина из Большого театра. Претенциознейшим образом он спел, моментами как бы театрально продекламировал, один из бородинских романсов; топорно, «скоморошно» изобразил Фигаро из «Севильского цирюльника».

В этом концерте с громкими афишами — плохо показали себя работники из «Госэстрады», состряпавшие какую-то сомнительную окрошку из «эффектных» номеров — без разбора, без вкуса, без серьезного отношения к столь серьезному делу.

Одним из немногих исполнителей, показавших большую музыкальность, культуру, мастерство, был юный скрипач — Буся Гольдштейн, доставивший аудитории истинное наслаждение своей игрой.

А. К. С.

Содержание
Увеличить
Как книга
Как текст
Сетка

МУЗЫКАЛЬНАЯ ЖИЗНЬ

Концерт в Эрмитаже

А. К. С.

Содержание