Выпуск № 3 (3) | 1933 - страница 62

глубоко всколыхнул творческую энергию большинства советских художников всех групп и направлений и, тем самым, ускорил и обострил процесс активизации творческой работы, процесс перестройки методов этой работы, особенно в деле воплощения крупных идейных замыслов, требующих овладения сложной и многообразной техникой больших художественных полотен.

В области советской музыки постановление ЦК партии о ликвидации пролетарских литературно-художественных ассоциаций сыграло исторически поворотную, животворящую роль, так как атмосфера, создававшаяся б. рапмовским руководством,— преимущественно команда и окрики — даже самых стойких и энергичных в творческом отношении композиторов лишали всякой возможности творчески работать, вынуждая их бороться со стремительным водопадом бесконечных деклараций рапмовской риторики.

Бороться, казалось бы, можно было активной творческой работой, показом творческой продукции, но руководство б. РАПМ, по справедливости не считая такой метод борьбы удобным для себя, предпочитало критиковать, а подчас и шельмовать своих противников на страницах своей прессы («За пролетарскую музыку» и «Пролетарский музыкант»), будучи уверено, что попутчикам негде будет выступить с опровергающими статьями.

А каждое устное выступление попутчиков с критикой ошибок б. РАПМ находило обильную и весьма развязную «отповедь» на страницах той же прессы. Стоит ли приводить бесчисленные примеры в доказательства этих утверждений, после того как на страницах «Советского искусства» после 23 апреля был дан подробный анализ ошибок РАПМ. вскрывший с достаточной полнотой все основные вывихи теории и тупики практики, в которые зашла РАПМ, и после того, как сами б. руководители РАПМ вынуждены были печатно признать свои ошибки и своевременное ть постановления партии, давшей новые, расширенные и обогащенные перспективы развития советского симфонизма в музыке.

Именно это ощущение огромного расширения перспектив, раскрытых советским художникам историческим решением партии в выборе тем, сюжетов, в методах воплощения конкретных литературно-философских образов, в обобщающе-эмоциональных образах музыкального языка, ощущение большого притока свежих, жизненных идей, идущих от мощного полюса нашего великого строительства, конкретное предоставление композитору права на экспериментальные поиски и творческую борьбу за новые средства выразительности музыкального языка, обогатило и укрепило ядро наших композиторов, работающих в сфере проблем советского симфонизма.

Понятие советского симфонизма не должно быть ограничено исключительно сферой работы над крупными оркестровыми формами. Нет. Советский симфонизм — это та качественно-новая категория музыкальной творческой работы, которая должна пронизать повседневную творческую практику композитора тем энергичным поступательным движением, той глубиной и остротой постановки философски-творческих проблем, которые определяются строительством культурной революции, которые определяются борьбой за величайшие идеи человеческого прогресса и расцвет новых, раскрепощенных от всякой эксплоатации, форм человеческого общества.

Советский симфонизм, как новая качественная категория композиторской работы, должен распространить свое воздействие и на забытый, отсталый участок камерной инструментальной и вокальной музыки. Необходимо подчеркнуть: инструментальной музыки, так как проблема эстрадно-вокального жанра, худо ли, хорошо ли, но привлекала творческое внимание советского композитора, хотя, конечно, не может считаться поставленной на достаточно-идейную и художественную высоту, ни тем более разрешенной.

Исторически закономерно было, в первую очередь, поставить проблему эстрадно-вокального жанра в молодой советской музыке, так как музыкальный язык, эмоционально раскры вая поэтические и литературные образы текстовой стороны произведений, легче, скорее воздействует на художественное и политическое сознание широчайших масс и их передовых культурно выросших слоев.

Но надо по справедливости признать, что литер атур н о-худо жественная сторона вокальных сочинений до сих пор резко доминировала над музыкально-идейной стороной, попросту была оторвана от музыкально-сопровождающего «придатка».

Таким образом сущность этого жанра — музыкальное перевоплощение и подлинное эмоциональное раскрытие и обострение социально-политических идей, заключенных в литературной части вокальных

сочинений, — сущность жанра не могла дойти до сознания слушателей, создавая в нем ложное представление о художественной хилости, бедности жанра.

Достаточно бросить взгляд на камерновокальное наследие таких мастеров, как Мусоргский, Чайковский, Шуберт, Гуго Вольф, или на отдельные блестящие, в некотором роде, опусы современных буржуазных композиторов — Шёнберга, Хиндемита, Стравинского, чтобы понять, как мало еще у нас сделано в этой области и как много и упорно надо учиться и работать, чтобы превратить эту область музыкального творчества в мощное орудие художественного воспитания и средство культурного обогащения трудящихся.

Не менее ответственна, но, пожалуй, еще более трудна проблема камерной инструментальной музыки, так как здесь отсутствует вспомогательный к раскрытию конкретного «предметн о г о» содержания фактор — литературный образ. Тем не менее роль этой области музыки, начиная от танцев, песен, сюит, сонат для отдельных солирующих инструментов, через трио, квартеты, и т. д. до камерных симфоний включительно, — роль такой музыки представляется огромной, если пойти навстречу той грандиозной жажде познания и овладения культурой, которой насыщены миллионы трудящихся Советского Союза.

В связи с этим и творческие обязательства советского композитора углубляются и требуют от него большой и планомерной, классово-направленной работы над всеми сторонами этой музыкальной проблемы.

Камерная симфония, являясь портативным (в организационно-исполнительском отношении) орудием художественного воплощения идей, должна в работе советского композитора подняться на большую философскую высоту обобщений и действенной выразительности классового самосознания освобожденного от эксплоатации пролетариата, и в свою очередь оказывать влияние на культурный рост музыкальных представлений, муз ыкального самовыражения, с а м о высказывания трудящихся.

Таким образом, камерная музыка, при большой идейной наполненности и при правильной организации продвижения ее в массы через густую сеть рабочих клубных площадок и домов культуры, неизбежно столкнется с проблемой бытовой, самодеятельной музыки, с музыкально-художественными требованиями, вкусом рабочих масс и окажет необходимое культурное воздействие на них, почерпнув взаимно от масс полнокровие идей борьбы и труда. Само собой разумеется, что осуществление вышеизложенной социально-общественной функции камерной инструментально-вокальной музыки требует от композитора, наряду с широким философско-политическим кругозором, прежде всего, большой технической культуры, полифонического мастерства, тембровокрасочной фантазии, владения функциональной энергией гармонии, гибкой выразительности мелодии, глубины перспективы и четкости конструкции музыкального материала.

Бегло перечисленные элементы профессионально-технологического вооружения композитора в основном составляют тот базис творческого мастерства, без овладения которым немыслимо справиться художнику со всей массой, разнообразием, и тем более глубиной творческих требований, предъявляемых советскому художнику нашей страной.

Над овладением этим творческим базисом лучшие представители советских композиторов работали и до исторического постановления ЦК партии, и это обусловило появление ряда симфоний к 15-летней годовщине Октября и двух блестящих по силе творческих «дерзаний» и яркой выразительности содержания опер Шостаковича («Нос» и «Леди Макбет Мценского уезда»); но эта работа, надо сказать со всей откровенностью, до 23 апреля не только не находила себе серьезной товарищеской поддержки, но, наоборот, подвергалась всяческим бичеваниям, проистекавшим от непонимания главенствовавшей тогда в прессе и музыкальном издательстве группой РАПМ сущности классовой борьбы на фронте специфически музыкальных творческих явлений (например, камерных и больших оркестровых симфоний), и упрощавшей эту борьбу, сводя ее к внешне показному агиттворчеству и проходя мимо, а зачастую и борясь против попыток разрешения крупных симфонических замыслов и мимо постановки больших, философски-обобщаюших, художественно-творческих проблем.

Постановление ЦК партии, со всей определенностью и остротой поставив во весь рост большие творческие задачи, естественно вытекающие из гигантского размаха нашей социалистической трудовой борьбы за идеи пятилетки, помогло большинству советских

Содержание
Увеличить
Как книга
Как текст
Сетка

Содержание