Выпуск № 3 (3) | 1933 - страница 66

расно, но теряет свою значимость на 95% . Это значит, что произведение не является ценным вкладом в музыкальную литературу. Это значит, что, заклеймив произведение таким «страшным» кабалистическим заклятием, можно спокойно от «опороченного» произведения отвернуться, сопричислив его к лику скончавшихся.

Какое заблуждение, товарищи! Не сказываются ли в этом вкусовщина и групповщина, вместе взятые? Не показывает ли Это порочность и, в лучшем случае, ненормальное состояние нашей критики?

Мне, например, нравится музыка Шёнберга, и не только потому, что она оригинальна и ни на что другое, привычное для нас, не похожа. Но вот непосредственной, свежей широкой массе музыка Шёнберга не нравится, несмотря на то, что его произведения имеют определенное значение в музыкальном искусстве, как этап в развитии музыкального мышления, как источник технических изысканий, своеобразных приемов и звучаний, из которого черепаются и будут черпаться более сильными художниками пригодные элементы для созданий, эмоционально-воздействующих на массы, для созданий, в которых человечество может почерпнуть силы, зарядку для своей творческой деятельности.

Таким образом, слово эклектизм (в литературе уже изживаемое) не имеет еще решающего значейия для произведения; без сомнения, гораздо большее значение для искусства имеет другое слово, одно время усиленно игнорируемое, как «порочное», но теперь, после апрельского постановления, вполне справедливо снова завоевывающее права гражданства. Это слово — «эмоциональность».

Произведения Чайковского с ног до головы эклектичны, но они в такой же мере и эмоциональны, в такой же мере талантливы и гениальны. Это обстоятельство и создало им мировую популярность, это обстоятельство и вложило в них такую цепкую живучесть.

«Эклектизм». «Преемственность». «Влияние».

Вот кнут в руках наших советских критиков. Разве это страшно? В искусстве не это страшно, а страшны — общие места, совершенное отсутствие облика- и в особенности — бездарность.

Наша критика и многие из музыкантов забывают, что так называемая «оригинальность», «самобытность» творчества не является продуктом воспитания, школы, образования, развития индивидуума и даже желания, стремления достигнуть этого посредством силы воли.

С этим свойством надо родиться. Здесь никакие эпитеты критика не помогут. Бездарного человека ни один, хотя бы самый величайший профессор не может сделать талантливым. Человек, многосторонне воспринимающий и запечатлевающий жизненные явления, безусловно подвержен эклектизму. И если у такого человека подлинная талантливость — налицо, то эклектизм при этом существенной роли не играет, ибо создание значительных произведений при таких условиях вполне возможно. Примеры — в истории.¹

Итак, упрек в эклектизме приносит свои вредные последствия, а именно: запуганный упреками в эклектизме композитор (какой «позор», в особенности среди молодежи) старается быть во что бы то ни стало «оригинальным» и впадает в оригинальничанье, которое кое-кому, быть может, и нравится, но ему лично приносит несомненный вред, ибо у такого композитора является смертная боязнь впасть в «шаблон» и эго обстоятельство неизбежно ограничивает творческую фантазию. Произведение может быть и интересным в деталях, но сухим, надуманным и, следовательно, обреченным на забвение (футуризм, экспрессионизм, урбанизм — яркие примеры).

Чайковский в одном из своих писем заметил, что кто боится написать шаблонно (следовательно оригинальничает во что бы то ни стало), тот никогда не напишет ничего значительного.

Из этого, разумеется, не Следует заключать, что мы не должны избегать шаблонности, наоборот: критическое отношение к материалу не должно нас покидать ни на минуту. Однако не следует бояться и полета

¹ Все это рассуждение об эклектизме показывает, что автор не уяснил себе ни смысла, ни значения этого понятия. Под именем эклектизма он разуме т идейное влияние (часто встречающееся особенно у молодых начинающих композиторов) какого-либо предшественника и даже — «преемстненность- музыкально ку.ьтурной традиции. Правильное понимание сущности эклеюизма не дало бы ему возможности заявлять, что «произведения Чайковского с ног до головы эклектичны, но... в такой же мере талантливы и гениальны». Неверная точка зрения не дает автору понять, что гениа ьным может быть только оригинальное «самобытное» произведение, а не продукт эпигонско10 эклектиз-а («эклектическая похлебка» по выражению Энгельса).

Редакция считает также глубоко-неправильным «объективно» - идеалистическое утверждение автора о примате интуиции в художественном творчестве. Ред.

творческой фантазии; лишь благодаря этому обстоятельству человечество получило великие произведения не только в области искусств, но и в области науки.

Не следует забывать, что старание быть «оригинальным», стремление сказать «новое слово» (когда оно не находится) нередко приводит к мертворожденному, насильственному труду.

Эклектизм (влияние), преемственность — вполне закономерные явления в творческой области и не оригинальностью определяется ценность каждого произведения, а, главным образом, степенью талантливости, находчивости (интуитивной), степенью творческой силы и воображения, степенью идейной или идеологической устремленности и эмоциального воздействия.

Мы, советские музыканты, должны высоко держать знамя своего искусства, но не ударяться в мелочи, т. е. работать не для искусства, как такового, не для квалифицированной кучки людей, умеющих и способных нас ценить, а стремясь к высокому художественному качеству продукции, мы должны прежде всего обратить свое художественное слово к широкой общественности, к широкой массе, из которой куется новый социалистический мир.

Однако, чтобы надлежащим образом «обслуживать» общественного (массового) слушателя, мы должны создать для своей творческой работы нормальные условия не только материального свойства, но, главным образом, морального, — условия, при которых групповщина, вкусовщина и прочие «щины» стали бы понятиями архаическими.

Что же необходимо предпринять главным образом Союзу советских композиторов, чтобы изжить указанные эстетско-идеологические отростки, чтобы стать сильной, граждански правомочной общественной организацией, члены которой (композиторы, исполнители, критики) являлись бы необходимыми, нужными государству идейными сотрудниками социалистического строительства?

Во-первых, создать печатный орган (по типу, например, «Литературной газеты»), в котором освещалась бы и обсуждалась творческая, художественная и профессиональная музыкальная жизнь, в котором принимали бы участие не только профессионалы, но и широкая общественность (самодеятельные организации и проч.). Необходимо стремиться к тому, чтобы наше творчество, наша музыкальная деятельность протекала на виду общественных масс.

Во-вторых, чтобы популяризовать произведения советских композиторов, необходимо реорганизовать Государственное музыкальное издательство, а также расширить сеть кооперативных издательств, что помогло бы многим произведениям советских композиторов, таящимся в недрах редакционных «портфелей», увидеть свет и дать огромный материал самодеятельным организациям.

В-третьих, создать благоприятные условия для пропаганды советской симфонической, камерной и хоровой музыки путем достаточного и гарантированного обеспечения им места в программах концертных организаций. Здесь обмен программами между городами может сыграть большую роль в количественной и качественной пропаганде советской музыки.

Итак, настойчивая пропаганда советской .музыки в печати и на эстраде — одна из первоочередных и главных задач.

Еще задача — изжить групповщину и вкусовщину. Тогда только горизонт прояснится, и мы услышим подлинную советскую музыку, которая для многих из нас сейчас является terra incognita.

М. Штейнберг

Слушателю — советскую музыку

Сильнейшее оживление творческой деятельности ленинградских композиторов после апрельского постановления ЦК ВКП(б) не подлежит никакому сомнению. Простой перечень, ныне находящихся в работе сочинений неоспоримо свидетельствует о том, что мы переживаем полосу творческого подъема. Быть может, особенно, ярко это проявляется в работе молодых кадров консерватории. Композиторы, которые в прошлом году тщетно» бились над сочинением массовых песен посредственного качества, в один год заметно двинулись вперед, следуя индивидуальным склонностям каждого, в то же время определенно вовлекаясь в круг советской тематики.

То же несомненно нужно сказать и о более широких кругах композиторов, причем характерно, что авторы, считавшие себя в рядах РАПМ, ныне выступают с инструментальными произведениями (трио, концерты и т. д.), которые еще год тому назад считались продуктами чистого «формализма».

Не доказывает ли это, что те рамки, в которые РАПМ пыталась втиснуть творчество

Содержание
Увеличить
Как книга
Как текст
Сетка

Слушателю — советскую музыку

Содержание