Выпуск № 12 (29) | 1935 - страница 42

Дробность, «рассыпчатость» музыкальной ткани сменились более выпуклой и широкой планировкой материала, гармоническая калейдоскопичность — более устойчивым гармоническим фундаментом. Появились широкая напевность, мелодическая закругленность, плавно нарастающие вступительные динамические подъемы (2-я часть).

И наряду со всем этим явно наметилась некая ощутительная преемственность (но отнюдь не подражательность) данной симфонии от предшествующей симфонической эволюции.

Говоря образно, похоже на то, что в данном произведении автор отступил на «более удобную позицию». Чем можно объяснить это отступление? Как отнестись к нему? Оправдано ли оно художественно?

«Стратегия» Хренникова в этом отступлении мне кажется вполне понятной. Одно дело симфоническое — сольное произведение, как ф-п. концерт. Это — периферия симфонизма, его деталь, уголок, где можно и пошутить, и поострословить и этим ограничиться. Здесь симфонизм ограничен и звучностью инструмента и личностью солиста.

Другое дело — широкая и ответственная область чистого симфонизма. Здесь необходим широкий план, выразительная лепка материала, строго взвешенные пропорции, яркие коллизии контрастирующих элементов. И особенно важно соблюдение этих условий в плане советского симфонизма. В этом плане глубокая значительность, выпуклость и архитектурная стройность приобретают сугубое значение. Здесь недостаточно одного остроумия и изысканности; здесь нельзя «мельчить» и зарываться в деталях.

Вполне естественно, что в этих условиях симфонист-дебютант, приступая к сочинению большого масштаба, оставляет привлекательную, но несколько зыбкую почву «предельных» звуковых достижений и ищет более гибкого и послушного музыкально-строительного материала. Это — шаг естественный и разумный. Весь вопрос в том, как он выполнен, не ведет ли он к «скатыванию в болото» эпигонства и подражательности?

И с полной убежденностью скажу: нет, ни в какой мере. Эволюционная преемственность в симфонии Хренникова нисколько не затушевывает его индивидуальности. Музыка симфонии ярка, свежа, выпукло контрастна без назойливости. Она звучит очень бодро, несмотря на преобладание минорных ладов, и безусловно доходчива, понятна массовой аудитории. Оркестровая палитра Хренникова интересна и ярка без излишней пестроты.

Главный недостаток симфонии — непропорциональность (в значительности) отдельных частей. «Голова» симфонии — 1-я часть — оказалась как-то сплющенной. И материал ее — наименее выпуклый и убедительный. Средняя часть — Adagio — очень искренняя и подъемная, не в меру расползлась, заслоняя собою предыдущую часть. Есть недостаток и в самом построении 1-й части: основное тематическое содержание ее изложено смутно, нечленораздельно. Крайне досадно, что эта участь постигла именно основную часть симфонии.

По сравнению с фортепианным концертом, симфония — произведение более яркое, зрелое и значительное, хотя полной «симфоничности» (по материалу и конструкции) автором здесь не достигнуто.

Другим крупным номером программы была 5-я симфония А. Дворжака («Из нового света»). Творческая личность Дворжака мало привлекла внимание советской музыкальной критики. А между тем личность эта — незаурядная.

Дворжак — глава чешской национальной школы, профессор Пражской консерватории, директор консерватории в Нью-Йорке — в приемах своего симфонического письма отражает влияния, с одной стороны, бетховенского симфонизма, и неоромантической школы (Берлиоз, Вагнер, Лист) — с другой.

Его роль в национальной чешской музыке аналогична роли Грига в норвежской, с той разницей, что григовский фольклор оформлялся в интимной манере шумановско-шопенской лирики, тогда как Дворжаку свойственны монументально-декоративные приемы листовско-берлиозовской школы. В 5-й симфонии Дворжак выступает как музыкальный истолкователь «инородного» музыкального фольклора — негритянского.

Для Дворжака, как и для его современников, национальный элемент только материал, который автор трактует в рамках свойственных ему музыкальных средств и оборотов.

Исполнявшееся произведение прежде всего — симфония и как таковая представляет для нас значительный интерес. Поучительность и ценность ее — в кристаллической простоте и ясности строения, в полной высказанности настроений, то трагических, то возвышенных, то увлекательно веселых, наконец, в ее величавых пропорциях и в широкоплановой, фресковой звуковой раскраске.

Эти особенности симфонии осуществлены в равных планах и в монументальном Allegro, и в возвышенном гимне 2-й части, и в танцовальной музыке скерцо. Неудачен только финал, динамически-перегруженный, отдающий оперной ходульностью.

Не буду подробно останавливаться на виолончельном концерте Онеггера ¹. Скажу только, что это произведение наводит на очень грустные размышления: музыка этого концерта покоится почти на салонном благозвучии в духе Сен-Санса или Массене, сквозь которое нет-нет и прорвутся какие-то сверхурбанистические звукошумы... Еще показательнее в этом отношении исполненная на бис часть концерта Мийо: здесь вступление баховского характера непосредственно сменяется сомнительной музыкой уличной песенки, за которой следует банальнейшая кантилена виолончели. Исполнитель виолончельной партии М. Марешаль — прекрасный виолончелист, отлично чувствующий музыкальную природу произведения и в совершенстве владеющий средствами своего инструмента. Всего приятнее было слышать его исполнение баховского ариозо (на бис).

Дирижер Себастьян — одареннейший музыкант, с удивительной памятью и быстрой ориентировкой в новой литературе (советская аудитория должна быть благодарна ему за исполнение ряда новых интересных произведений). Он прекрасно знает и чувствует исполняемое, но он так преувеличенно манифестирует свое чувство, так наглядно «переживает», что эта «пантомима» в конце концов начинает мешать восприятию.

Думается, что большая сдержанность жеста не только не снизила бы качество исполнения, но внесла бы в него больше строгости, спокойствия и серьезности.

А. Дроздов

КОНЦЕРТ СИМФОНИЧЕСКОГО ОРКЕСТРА ВРК ПОД УПРАВЛЕНИЕМ ВИЛЛИ ФЕРРЕРО

Данный концерт, помимо обычного общемузыкального интереса, имел еще экстраординарный и даже несколько сенсационный интерес, связанный с личностью дирижера Вилли Ферреро.

В. Ферреро двадцать с лишним лет назад выступал перед русской публикой в качестве семилетнего вундеркинда-дирижера, управляющего оркестром при исполнении ответственного симфонического репертуара. Тогда эти выступления вызвали громадную сенсацию и множество суждений художественного, психологического и даже социально-этического порядка.

Несомненно, антреприза и пресса того времени повинны в рекламных преувеличениях. Но учитывая все рекламные «накидки», нельзя было не видеть в В. Ферреро редкостного сочетания музыкальной одаренности с легкостью ее выявления. Пусть не гениальный дирижер, но, несомненно, редко одаренный, музыкально-выдающийся ребенок, — вот что было перед нами 22 года назад.

Затем завеса мировой войны и последующих событий скрыла от нас В. Ферреро вплоть до настоящих дней. Естественно, что весть о его выступлении в Доме ученых вызвала некоторую сенсацию: помимо любопытства концертных завсегдатаев, она всколыхнула и любознательность музыкантов, обещая дать ряд ответов на чисто исследовательские проблемы.

Каковы же эти ответы, т. е. выводы творческого пути вундеркинда? Пользуясь парадоксом, скажу: несмотря на свое артистически-блестящее детство, В. Ферреро сделался дирижером в настоящем смысле слова, и дирижером хорошим.

Смысл этого парадокса легко расшифровывается при учете социально-бытовой обстановки буржуазных стран, в которой рос вундеркинд — Ферреро.

Во-первых, коммерческая эксплуатация была неизбежным элементом в детском концертировании; она губительно отражалась на детской психике и парализовала дальнейший рост музыкальной личности. Во-вторых, ранние триумфы в обстановке сенсаций и рекламной шумихи вреднейшим образом отражались на систематической учебе, необходимой для артистического роста. Все это приводило к преждевременному исчерпыванию творческих сил, и как правило, вун-
_______

¹ См. в наст. номере рецензию о концертах
М. Марешаля. Ред.

² Настоящая рецензия дается, к сожалению, на основании только одного — первого — концерта
В. Ферреро: «коммерческий ажиотаж» администрации концертов ВРК привел к отказу рецензенту в пропуске на второй концерт, посвященный Бетховену. Ред.

Содержание
Увеличить
Как книга
Как текст
Сетка

А. Дроздов

КОНЦЕРТ СИМФОНИЧЕСКОГО ОРКЕСТРА ВРК ПОД УПРАВЛЕНИЕМ ВИЛЛИ ФЕРРЕРО

Содержание