Выпуск № 8 (177) | 1953 - страница 32

Приведу конкретный пример. Третий акт «Лебединого озера» (сцена бала) всегда считался самым веселым и... самым далеким от сюжета. В постановке театра имени К. Станиславского и В. Немировича-Данченко это, безусловно, самый трагический акт, в котором развитие событий достигает огромного драматического напряжения.

Режиссер добился этого благодаря серьезному, осмысленному подходу к партитуре, к сюжету и музыкальной драматургии балета. Все танцы, выглядевшие прежде, как отдельные законченные номера большого дивертисмента, пронизаны теперь «сквозным действием». Они показаны, как наваждение, «ниспосланное» злым Ротбартом на Принца, чтобы он нарушил свою клятву верности Одетте.

Таким образом, все танцы третьего действия, как характерные (испанский, неаполитанский, мазурка, венгерский), так и классические (адажио, вариации, кода Принца и Одиллии, включая ее знаменитые тридцать два фуэтэ), стали органической частью художественного целого.

Принцу кажется, что то тут, то там мелькает перед ним милый образ Одетты в новом облике Одиллии. Принц видит ее повсюду: то возле Ротбарта, то среди огненных плащей испанцев, то в паре с импозантным кавалером в мазурке. Принц растерян, взволнован, и лишь поверив, наконец, что Одиллия и Одетта — это она, его единственная избранница, Принц испытывает огромную радость. Вот тут-то и возникают его вариации — выражение восторга юной любви, веры в счастье... Верная направленность режиссуры помогла и исполнителю партии Принца (А. Чичинадзе) достигнуть в этом акте большой драматической выразительности — особенно в трагическом финальном эпизоде.

А. Чичинадзе (Принц) и В. Бовт (Одетта ) в четвертом акте балета «Лебединое озеро»

Еще пример. Четвертый акт «Лебединого озера» в старых постановках страдал вялостью и однообразием танцев, схематизмом и убогостью сценического решения развязки. Сейчас режиссер подчинил этот акт выражению главной идеи — победы любви над смертью. Победа эта достигается в трудной борьбе. Мы видим, через какие испытания проходят герои, чтобы преодолеть злые чары, как вступают они в единоборство с разбушевавшимися стихиями. Но любовь оказывается сильнее страданий. Для выражения этой идеи режиссер нашел яркий и образный хореографический язык: горестный танец Одетты и лебедей, уводящих ее от Принца; скорбное шествие лебедей; заключительный танец Принца и Одетты в лучах восходящего солнца, когда разбушевавшаяся стихия как бы смиряется перед силой человеческой любви. Все приемы классического танца выглядят здесь просто, воспринимаются глубоко, ибо они одухотворены поэтической идеей. И при этом каждый отдельный прием используется художественно оправданно и точно: этот танец нужен только здесь, и потому сила его воздействия на зрителя огромна.

Только борясь за жизненное воплощение большой идеи, положенной в основу того или иного классического произведения, можно творчески глубоко истолковать это произведение. И делать это следует не потому, что поистрепались костюмы и потускнели декорации, и не потому, что несколько «оригинальных» мыслей пришло в голову постановщика, а пото-

му, что найдено новое слово, которое может глубже, ярче, внушительнее раскрыть идейное содержание произведения.

Постановка балета «Лебединое озеро» в театре имени К. Станиславского и В. Немировича-Данченко заставит, вероятно, многих подумать о том, что недостаточно в наше время лишь «охранять традиции». Быть антикваром в искусстве — значит безнадежно отставать от жизни. И мне думается, что затянувшееся творческое безветрие ставит некоторые наши академические театры в положение стопушечного корабля с повисшими парусами, который обгоняет молодая, дружная, смелая команда на простом гребном боте.

Оркестр, руководимый В. Эдельманом, ведет за собой исполнителей, а не приспосабливается к ним. Не приходится доказывать, как это необходимо в балете. Слишком часто у нас в балетных спектаклях отходят от стиля музыки, нарушают ее выразительную кантилену, которую должен воплотить танец, делающий музыку зримой, красочной, еще более прекрасной. Слаженность небольшой струнной группы, мягкое звучание деревянной, чувство меры в группе медных инструментов, хорошие солисты (скрипач — М. Гордон, виолончелист — К. Блок, гобоист — П. Попов-Закревский) заставляют говорить об оркестре в новом «Лебедином озере» с похвалой и чувством большой благодарности.

Участники балетного коллектива показали, что они вполне справляются с требованиями классического танца. Дисциплина, последовательность, четкость рисунка в танцах трех лебедей (Т. Архипова, И. Калик, Г. Саварина), четырех лебедей (И. Дашкова, Е. Талицкая, Л. Графова, И. Малышева) и всего кордебалета не могут не радовать, тем более, что в этом театре мы впервые увидели такую чистоту линий, движений и па балетной классики. Интересно поставлены и хорошо исполнены также характерные танцы.

Постановка «Лебединого озера» показала, что техникой балетный коллектив театра владеет, умея эту технику подчинить главному: идее произведения.

После «Лебединого озера» можно надеяться, что талантливый коллектив покажет нам еще много творчески значительных, интересных спектаклей, новых в самом точном и широком смысле этого слова.

Содержание
Увеличить
Как книга
Как текст
Сетка

А. Чичинадзе (Принц) и В. Бовт (Одетта ) в четвертом акте балета «Лебединое озеро»

Содержание