МУЗЫКАЛЬНЫЙ ТЕАТР

Творческое отношение к балетной классике

(«Лебединое озеро» в театре имени К. Станиславского и В. Немировича- Данченко)

И. МОИСЕЕВ

Давно уже балетный спектакль не вызывал такого широкого отклика печати и театральной общественности. Давно не было такого горячего обмена мнениями, как по поводу «Лебединого озера», показанного театром имени К. Станиславского и В. Немировича-Данченко. Очевидно, это произошло не только потому, что новая постановка «Лебединого озера» — большая творческая удача балетмейстера В. Бурмейстера, дирижера В. Эдельмана, художника А. Лушина, исполнителей главных партий — В. Бовт (Одетта и Одиллия), А. Чичинадзе (Принц) и всего коллектива театра.

Прежде всего, этот спектакль имеет большое принципиальное значение. Балетный коллектив, сумевший по-новому, истинно творчески подойти к общеизвестному классическому произведению, может и должен так же смело, интересно, глубоко решить в хореографии тему современности. Что касается наших крупнейших театров — и особенно Большого театра, — то после этого спектакля им уже нельзя брать на себя роль «хранителей незыблемых традиций». Спектакль театра имени К. Станиславского и В. Немировича-Данченко ко многому обязывает все творческие коллективы советской хореографии. В этом его принципиальная важность и ценность.

Театр имени К. Станиславского и В. Немировича-Данченко проделал большую работу над партитурой балета «Лебединое озеро». Опираясь на научные исследования, произведенные в Доме-музее композитора в Клину, театр решил раскрыть купюры, которые произвольно делались в старых постановках.

Впервые зазвучала в новом спектакле выразительная русская тема в середине четвертого акта (она была изъята из первой постановки «Лебединого озера» в 1877 году бездарным балетмейстером Рейзингером); прекрасное па-де-де в третьем акте, восстановленное по черновой рукописи Чайковского и специально оркестрованное В. Шебалиным, украсило третий акт. Эти воскрешенные страницы музыки Чайковского, как и другие раскрытые купюры (полонез, «песня Принца», сцена первой встречи Одетты и Принца во втором акте, вальс невест, начало четвертого акта и полное исполнение симфонической картины бури в финале балета), органично слились с сюжетной и хореографической тканью спектакля.

Гармоническое единство музыки, сюжета и танца, достигнутое в этой постановке, особенно очевидно на примере третьего акта. Вспомните, как во всех прежних постановках начинался дивертисмент: гости собираются, рассаживаются чинно на отведенные им места, оркестр «дает вступление», и начинается танец, никак не связанный с сюжетом и с предшествующей музыкой, воспринимаемый как начало серии «концертных номеров».

Сейчас мы «вдруг» обнаружили, что сигнал труб, возвещающий приход Ротбарта, сродни первой теме испанского танца. Эту важную деталь, подчеркнутую музыкантами, немедленно подхватил постанов-

Сцена из второго акта балета «Лебединое озеро»

щик: появление волшебника Ротбарта и его зловещей свиты связывается с началом испанского танца. Ротбарт взмахнул своим черным плащом, и вот уже из-за его складок появляется испанка. Еще несколько мгновений и так же молниеносно произойдет ее «магическая» замена Одиллией, потом она исчезнет и снова появится испанка. Театр понял и воспринял единство музыкальных образов, которое воплощено было в партитуре Чайковским; теперь ясно, что не случайно вслед за появлением Ротбарта звучит испанский танец. Именно с этого эпизода начинается колдовство и наваждение Ротбарта. Так в полной мере раскрылся в новом спектакле глубокий музыкально-драматический замысел композитора.

Достоинство новой постановки «Лебединого озера» в том, что его музыкально-сценическая редакция может служить живым примером критического, творческого отношения к классическому наследию.

Не случайной была для Чайковского тема «Лебединого озера». В сказочных образах воплотил он глубоко человечное содержание. Одетта — заколдованная злым чародеем юная принцесса, превращенная в лебедя, охарактеризована в музыке не как фантастический, а как реальный психологический образ. Ее душевный мир раскрыт Чайковским, как мир девичьей лирики, девичьих мечтаний и стремлений.

Конечно, это — сказка. Но на сказочный сюжет гением Чайковского была создана реалистическая музыка большой психологической глубины и правды; она закономерно стала основой реалистического решения нового спектакля. Начиная от пролога, поставленного на музыку увертюры, вся сюжетная линия логично развивается в соответствии с идейно-эмоциональным содержанием произведения. Вот в этом реализме — сила новой постановки.

Гуманистическая идея «Лебединого озера» — торжество добра и света над силами зла и мрака, победа жизни над смертью — родственна идее такого гениального произведения русской литературы, как «Девушка и смерть» М. Горького. Однако во всех прежних постановках зритель узнавал об этой идее из музыки Чайковского и пояснений, изложенных в программах, но не из сценического действия. Сейчас эта идея получила вполне убедительное сценическое выражение, облечена в яркую и отчетливую хореографическую форму.

Содержание
Увеличить
Как книга
Как текст
Сетка

МУЗЫКАЛЬНЫЙ ТЕАТР

Творческое отношение к балетной классике

(«Лебединое озеро» в театре имени К. Станиславского и В. Немировича- Данченко)

И. МОИСЕЕВ

Сцена из второго акта балета «Лебединое озеро»

Содержание