Выпуск № 11 (17) | 1934 - страница 27

Елены Павловны, и с самой княгиней, — переписка, о которой до сих пор также не упоминалось. В Центроархиве в Москве находятся лишь недавно найденные двадцать четыре объемистых письма Вагнера к обеим корреспонденткам. Из этих писем видно, что ветре а с Еленой Павловной стояла у Вагнера не на последнем месте, когда он предпринял поездку в Россию. Через баронессу Раден он и в дальнейшем информировал свою покровительницу о своих музыкалных и личных делах и планах. Ради нее, он снова вернулся обратно из Москвы в Петербург. Тотчас же по возвращении домой он послал баронессе Раден несколько экземпляров своей «Песни о Нибелунгах», в том числе один роскошно изданный экземпляр для Елены Павловны.

Следующие выдержки из трех писем Вагнера к Раден дают представпение об этом чрезвычайно важном дня исследования творчества Вагнера документальном материале.

Тотчас же по приезде в Петербург Вагнер пишет в письме, датированном 11 марта 1863 г.

«Надеюсь, что одно выиграл я, благодаря промедлению, это— уверенность в полном выздоровлении ее императорского высочества вел. княгини. Как я рад и как стремлюсь я приблизиться к этой редчайшей из княгинь! В часы, которые она мне дезволит быть возле себя, я буду служить ей, как настоящей цели моего путешествия на север. И так как сейчас я не смогу больше дать в Петербурге ни одного публичного концерта, я буду всем сердцем стремиться к тому, чтобы — поскольку вел. княгине не уда юсь услышать мою музыку — исполнить перед ней мои произведения. Вы сами, глубокоуважаемая, вопросом о необхрдимом для меня составе оркестра в помещении среднего размера пробудили во мне надежду на возможность наверстать потерянное. Не тщеславие будет говорить во мне, если я признаюсь вам, что приказ ее императорского высочества об исголнении моей музыки в ее дворце наполнил бы меня необычайным счастьем и гордостью».

В день своего отъезда из Петербурга в Москву Вагнер пишет (точная дата письма не установлена):

«Таким образом, я должен отказаться. — Завтра, в 12 часов, я уезжаю в Москву. Через восемь дней, в воскресенье (17 марта), я буду обратно и думаю — так как мне из Вены будет дана отсрочка — еще неделю, не как концертант, а как простой смертный провести в Петербург. Как счастлив был бы я, как поверил бы я, что стремления мои достигли цели, если бы ее императорское высочест о втечение того времени пожелала бы безгранично владеть моим ничтожным дарованием».

Тотчас же по возвращении он пишет в сопроводительном письме при посыке своей «Песни о Нибелунгах» (датированном 9 мая 1863 г.):

«При этом пссылаю вам также экземпляры моей «Песни о Нибелунгах». Они oтправлены из Лейпцига в ваш адрес. В посылке имеется один роскошный экземпляр, который очень прошу вас ст моего имени почтительнейше положить к ногам нашей обожаемой вел. княгини. Из двух других экземпляров один прошу вас оставить себе, как мой скудный подарок; другой передайте, пожалуйста, нашей милой фрейлейн фон Шталь (von Stahl), которую я даже похитил бы из вашего альбома портретов, если бы она внезапно не удалила от меня, да. екодалеко, свою изящную шляпку, в которой она там изображена, примерно так же, как Эвхен от Ганса Закса».

Несмотря на покровительство Елены Павловны и на объявленную между тем амнистию, Вагнера за время его пребывания в России не пощадило «благосклонное внимание» царской полиции. Обширная переписка между русским министерством иностранных дел и другими у( реждениями го поводу путешествия Вагнера в Россию, донесения агентов тайной полиции об (опасном иностранце) и наблюдения охранного отделения, тщательно следившего за каждым шагом композитора, — все эти и другие, относящиеся сюда, документы, которые также собраны в московском Центроархиве, еще с иной стороны освещают посещение Вагнером России.

Этими тремя группами документов, которые мы здесь вкратце представили, далеко не исчерпывается богатый архивный материал о Рихарде Вагнере. Бесчисленные и неизвестные рукописи Вагнера— посвящения его русским друзьям, письма и за. иски, проливающие новый свет на жизнь и творчество композитора, — обнаруживаются при первом же ознакомлении с имеющимся материалом: на р. неизвестные письма Вагнера к князю Евгению Витгенштейн, к русскому музыковеду и композитору Фаминцыну, письмо к композитору Б. А. Фитин оф-Шель; далее, новые документы, иллюстрирующие отношение Вагнера к его первому гропа андисту в России — А. Н. Серову; наконец, некоторое количеств писем к до сих гор не пыясненным русским адресатам, к лейпцигским издателям Брейткопф и Гертель, к Горну и т. д.

Имеющиеся уже результаты научной обработки документов, найденных в московских и ленинградских архивах, дают право ожидать, «то биография Вагнера будет в скором времени обогащена значительной и исключительно богатой главой.

Пере в. с немецк. рукописи А. Ш.

Новое о Вагнере в России

В связи с проведенным в Москве концертным исполнением оперы Р. Вагнера «Валькирия», под управлением дирижера Георга Себастьяна, не безынтересно будет напомнит», что отрывки из этой оперы были исполнены впервые в России также в концертном виде под управлением самого композитора, в его приезд в Россию в 1863 г.

Тут мы наталкиваемся на одно из своеобразных противоречий, неоднократно встречавшихся у Вагнера. С одной стороны, он — противник исполнения в концертах и театрах отдельных частей и отрывков из своего цикла «Кольцо Нибелунга» до его представления на сцене в целом виде (вспомним хотя бы его неудовольствие по поводу мюнхенского первого, вне цикла, представления на сцене «Валькирии» 26 июня 1870 г. или его печатный протест 16 февраля 874 г. по поводу отдельного исполнения отрывков из «Гибели богов», — см. «Вынужденное заявление» в газете «Muslkalischer Wochenblatt» от 20 февраля 1874 г.); с другой стороны,

Содержание
Увеличить
Как книга
Как текст
Сетка

Содержание