Выпуск № 9 (15) | 1934 - страница 4

ным мотивам, вроде "кашгарча" (кашгарская, китайская), «могульча» (монгольская) и т. п.

За последнее время в узбекистанской музыке наблюдается несомненное воздействие турецких мелодий и музыки Азербайджана, очень нравящейся узбекам; но это относится скорее к области народной песни, чем «классической» музыки. К этой последней — отношение в высшей степени бережное и любовное, что подтверждают наблюдения над ее исполнителями и слушателями.

До революции одним из видов использования профессиональных музыкантов, у которых эта профессия в большинстве случаев передается от отца к сыну, являлась служба при дворе. Так, у эмира Бухарского, по словам бывшего эмирского музыканта Абдурахмана Умарова, был оркестр узбекских инструментов в 70 — 80 человек, а также духовой оркестр из музыкантов-узбеков, исполнявших на европейских инструментах исключительно унисонную узбекскую музыку. При этом оркестре был инструктор-европеец, который обучал музыкантов игре на европейских духовых инструментах. Все музыканты получали от эмира жалованье, одежду и полное содержание и имели право выступать только при дворе. Среди них был Ата-Джалол Пасиров — певец, известный по всей Средней Азии, служивший у эмира втечение 44 лет и продолжавший свою музыкальную деятельность после бегства последнего. Как мы уже упоминали, В. А. Успенским были записаны от него в 1924 г. бухарские макомы.

С другой стороны, профессиональные музыканты обслуживали быт среднего обывателя, городского и сельского. Помимо всяких семейных праздников (тоев) они выступали в чайханах, хотя в некоторых местах, как напр, в Бухаре, музыка в чайханах не допускалась, а в кишлаках (селах) запрещалось даже вообще всякое скопление людей. Разрешение играть на тое тоже надо было брать у полицмейстера (стоило оно 7 русских копеек — 32 пули). Чайхана в жизни феодального узбекского города или кишлака играла огромную роль. Здесь по вечерам после работы собирались мужчины— разговаривали о делах и слушали музыку. Чем лучше был ансамбль музыкантов, игравших в чайхане, тем больше посетителей собирала она. Слушатели могли заказывать свои любимые номера и слушали так, что этому могли бы позавидовать многие европейские концертанты. Классическая музыка исполнялась вперемежку с народной песней. В состав ансамбля входили: певец, танбурчи (играющий на танбуре), дутарчи; на бубне (дабе, дойре или чильмандаре) аккомпанировал чаще всего сам певец. В богатых чайханах состав музыкантов увеличивался.

В результате взаимодействия народной и классической музыки появляются новые макомы или формы, близкие к ним, но народного происхождения. Напр, в Бухаре существуют под названием «халк»-музыки (народной) вокальные пьесы, по форме соответствующие вокальным частям макомов, с персидскими текстами, заимствующие из макомов их авджи (кульминационные моменты, пение в высоком регистре) и называемые чаще всего «могульчи», с прибавлением названия того макома, из которого взят авдж, напр., Могульчи Ирак и т. п. Эти пьесы представляют собой промежуточные формы между макомами и народной песней.

Народная песня занимает в узбекской музыкальной культуре такое же значительное место, как и «классическая» музыка.

В феодальном обществе народная песня являлась продуктом творчества и выражением сознания угнетенных масс, «классическая» музыка-выражением сознания феодальной, клерикальной и байско-манапской верхушки общества.

Народная песня — это уже достояние не только профессиональных музыкантов, но и всего народа. Народ не только поет песню, но и творит ее. Ни одно явление народной жизни не проходит нсотраженным в песне. Мы располагаем собранием узбекских народных песен, записанных от узбекских женщин во время экспедиции в Фергану в 1931 г. По этим песням можно восстановить полную картину жизни узбекской женщины. Я здесь не буду подробно останавливаться на женской песне (это — тема специальной работы); здесь воспользуюсь этим материалом для характеристики узбекской песни вообще.

В первую очередь узбекская песня охватывает быт, как в будничном, так и в праздничном его проявлении. Будничный быт — это по преимуществу женские песни: колыбельные, детские, трудовые, игры, — песни очень простые и доступные как по форме, так и по содержанию. Праздничный быт — это главным образом мужское творчество: инструментальная музыка для всех видов инструментов — духовых и струнных. Эта музыка, более сложная и даже виртуозная, — обязательный участник каждого праздника. Есть музыка, специально исполняемая на свадьбах.

Из женских песен чисто свадебной является только одна («Ер-ер»), но зато в инструментальной музыке, мужской, имеем особые наигрыши на сурнах и наях, сопровождающие по улицам свадебный поезд жениха и невесты; в поезде невесты женский хор поет, кроме того, «Ер-ер». К обрядовому фольклору относится и религиозный фольклор, также слабо развитый. На женской половине это — чтениеречитатив по усопшим, которым занимаются специальные женщины «ойим» (ajim). Мужским обрядовым фольклором является пение муэдзинов и чтение (опять-таки, больше речитатив) священного писания.

Такого же порядка и пение каландарей (дервишей), теперь встречающихся все реже и реже. Во время поста — в праздник Рамазан — ребятишки берут на себя роль каландарей: они ходят вечером, когда люди приступают к еде, по дворам и поют «Ребибон» — прославление месяца Рамазана — и повесть об Иосифе, проданном братьями.

Повествовательные, исторические песни представлены главным образом в мужской музыке и часто разрастаются до больших форм. Некоторые из них, как напр. Каримкульбеги (о беке Каримкуле), Абдурахман-беги, по форме приближаются к макомам. Есть песни, отражающие и более близкие к нам события, напр, песни о землетрясении (небывалом по силе разрушения андижанском землетрясении в 1902 г.), о 1916 г., когда жестоким образом была подавлена революционная вспышка узбеков, о басмачах и т. д.

Большое место в народной песне занимает любовная лирика. Эта тема неисчерпаема: поют и на слова поэтов, и на свои собственные тексты, и на слова неизвестного происхождения. В женской песне здесь выливаются все надежды и мечты, все горе и страдание.

Жизнь узбекской закрепощенной женщины, в большинстве случаев рано и насильственно выдаваемой замуж, вносила в ее песни — как преобладающие — мотивы скорби, жалоб и томительной надежды. Эти песни гораздо более, чем трудовые или обрядовые, развиты и по своей форме и по мелодическому строению и отличаются большой эмоциональной насыщенностью.¹

Забегая несколько вперед, скажем здесь и о народной песне послеоктябрьского периода.

«Новое время — новые пески». На песнях узбекской женщины это подтверждается самым наглядным образом: тысячелетняя стена, отгораживавшая ее от мира, рушилась во многих домах или дала неизгладимую тре щину, и женщина приобщилась к строению новой жизни. Новое поколение женщин учится в школах и вузах, старое — сбрасывает паранджу, и женщина становится такой же равноправной, как ее муж и сыновья. Ненавистная паранджа — наиболее распространенная тема в песнях; но поют и о Ленине, о новом строительстве, о фабриках, о свободном труде. Новые песни приносят дети из школ. В этих песнях поют о социализме, о партии, о 6-ти условиях тов. Сталина.²

2

Октябрьская революция застала узбекскую музыку в том виде, в каком она существовала много столетий: в виде одноголосной (унисонной) диатонической музыки, все дальнейшее развитие которой шло главным образом по пути ритмических изменений.

В беседе с бригадой советских писателей т. Файзуллой Ходжаевым было отмечено, что «современной музыки в настоящем смысле слова в Узбекистане еще нет. Есть очень богатая старая музыка».³

Это замечание т. Ходжаева совершенно правильно. Пока еще узбекская музыка продолжает оставаться «богатой старой музыкой». Но процесс перестройки самих музыкантов, пробужденных революцией, начался и неудержимо идет вперед. В первые же годы после революции, под руководством певца Кари-Якубова организовался коллектив, который взял на себя заботу о распространении и популяризации музыкального искусства не только в самом Узбекистане, но и за пределами его, в СССР и за границей. Тогда как в дореволюционное время в поле зрения министерства просвещения узбекская музыка не попадала совершенно, после Октября она, наряду с другими искусствами, занимает равноправное место.

Задачей музыки становится воспитание масс; она вводится в узбекские школы, педтехникумы, в детские сады и т. д. В клубах, на предприятиях организуются кружки узбекской музыки; она передается по радио. С первых же дней после революции начала свою работу Народная консерватория, превратившаяся в 1925 г. в музыкальный тех-

_________

¹Собрание женских узбекских песен подготовляется нами в настоящее время. Е. Р.

²В издании Музгиза выходят б узбекских песен (на современную тематику). № 8,

³«Литературная газета Средней Азии», 1934 .

Содержание
Увеличить
Как книга
Как текст
Сетка

2

Содержание