почувствует радости любви, нежности и меланхолии?»

Думаем, что комментарии излишни. Блайс достаточно ярко изобразил мрачную картину полного распада, разложения буржуазной музыкальной культуры. Блайс имеет полное право сказать, что на «сером фоне современной музыки совсем мало свежей зелени жизни», о которой говорил Гёте, да и вряд ли ее может быть много: дерево подгнило на корню, потому что в обстановке разложения не может устоять и «вечно зеленеющее древо жизни», которое так желанно Блайсу.

Г. Ф.

«Гримасы Запада» — на Западе

Известно, что во всех странах мира интерес к советской культуре быстро растет. Известно также, что этот интерес особенно возрос за последнее время в САСШ. В частности советская музыка представляет собой один из объектов усиленного спроса со стороны широкого круга любителей музыки САСШ. Мы знаем, что в последние месяцы в САСШ состоялся ряд концертов из произведений советских композиторов, что симфонические и камерные произведения Мясковского, Шостаковича, Глиэра, Веприка, Мосолова, массовые песни Давиденко, Белого, Шехтера, Васильева-Буглая, Корчмарева и др. неоднократно исполнялись в САСШ самыми разнообразными музыкальными коллективами — от оркестра Нью-Йоркской филармонии, вплоть до рабочих хоров.

Спрос рождает предложение — и вот монопольная организация по распространению советской книги и нот в САСШ — Акционерное О-во «Амкнига» (генеральное представительство Международной книги СССР в С. Америке), «идя навстречу уважаемой публике», выпускает «Каталог русской музыки» на английском и русском языках, по замыслу составителей долженствующий, очевидно, возможно полней и объективней представить перед любопытными американцами советскую музыкальную продукцию. Стремление к объективности заставляет авторов каталога и тех лиц, кои были ответственны за выбор посылаемых в САСШ нот, открыть 1-й раздел каталога произведениями «великих» русских композиторов: Прозоровского, Вертинского, Рапацкого, Моссора, Ильсарова, Фомина, Дризо и т. д. и т. д. Каталог, для удобства составленный в алфавитном порядке по названиям, сразу начинается решительными и смелыми словами: «А, ну, все к черту!» — песенка Моссор, затем следует песенка «Алименты» — В. Прозоровского, «Ах зачем ты меня целовала» — Баторина, «Аллилуйя» — Вертинского, — словом с первых же строк каталога вы чувствуете боевые темпы и бурный рост... коммерческой фантазии составителей! На букву б в числе многих подобных мы имеем романсы «Былого не вернуть» — Дризо, «Будем веселиться» — Рябова, на — в «Вам 19 лет». «Врешь» — Чубарева и т. д. Буква г. помимо ряда аналогичных романсов на столь же бесконечно разнообразные темы, приносит нам убийственный для зарубежного капитала «идеологический» романс Прозоровского «Гримасы Запада», — для того, чтобы не испугать американцев, предусмотрительно переведенный на английский язык, как «Гримасы большого города». В таком же духе использованы и остальные буквы алфавита. В этом разделе, представляющем под видом новой советской музыки полные собрания опусов Вертинского, Прозоровского и Дризо и других авторов «песенок настроений» и цыганских романсов, по непонятной причине почему-то оказались романсы и арии из опер С. Василенко, Глиэра и Шишова!

У многих еще на памяти то веселое время, когда в Москве в Столешниковом пер. процветало кооперативное издательство «Ама», когда деятельность «композиторов», — членов этой почтенной кооперативной артели представляла собою приятное и небездоходное занятие, заключающееся в снабжении готовых заграничных (чаще всего американских) фокстротов, получаемых тем или иным путем артелью, новыми названиями и украшением их своими именами, изредка с добавлением слова «арр...» Это скромное слово обозначающее — «в аранжировке» ставили только наиболее совестливые члены артели, затратившие «огромный» труд на транспортировку данного фокстрота, из ми-бемоль мажора в ми-мажор или наоборот. Круг истории завершает свой путь, — и вот перед изумленными американцами «Амкнига» демонстрирует ловкость рук дельцов из артели «Ама», приводя им последние «советские новинки» — все эти транспонированные и перелицованные фоксы, шимми и чарльстоны, в которых не трудно распознать американское происхождение.

Далее идут разделы оперной, фортепианной и оркестровой музыки, в которой наряду с Бородиным, Чайковским, Мусоргским, Римским-Корсаковым, Крейном, Глиэром и др. мы находим целый ряд ярких представителей русской музыки, напр.: И. С. Баха, Бетховена, Бизе, Леонковалло, Мендельсона, Пуччини и мн. др. Прямо могучая кучка № 2!

Наконец, просмотрев эти невероятно беспорядочно и неряшливо составленные разделы, мы добираемся на стр. 34 до революционной музыки. Опять тот же удобный принцип: названия вещей даются в алфавитном порядке. Благодаря этому «удобству» мы сразу же после 1-й вещи, «Авио-марша» Чемберджи находим «Алкоголика» Коваля (напечатано, кстати сказать, — Кеваль), затем Балладу из оперы Вагнера «Моряк скиталец»; далее, после нескольких песен Давиденко, Васильева-Буглая, Белого, Шебалина и др., идет «Весенняя песня» Моцарта, потом вперемежку с советской массовой литературой — Бах «Волынка», 2 романса Глинки, «Забытый» — Мусоргского, кое-что из Бетховена, из Грига и т. д., словом — «революционная русская музыка»!

Если добавить, что вся эта каша разбавлена еще такими «революционными» вещами, как «3 менуэта» и «Шахматы» Хайта, как «Словацкие песни» — Ребикова и «Не плачьте над трупами» — Речкунова, то станет совершенно очевидным, — как мало этот каталог может помочь заинтересованному американскому потребителю разобраться в советской музыке. 

Случайный и непоказательный выбор массовых песен, отсутствие ряда крупнейших и наи-

более ярких произведений советских композиторов, поражающая неряшливость в написании имен композиторов и в переводе названий, дополняет характеристику этого раздела!

Приблизительно те же явления бросаются в глаза при просмотре всех остальных отделов. В отделе украинской музыки Глинка с его «Венецианской ночью», «Попутной песнью» и др. романсами, Эшпай с его 2-мя марийскими песнями и — Чаплыгин!

Но самое интересное то, что в кратком предисловии к каталогу «Амкнига» сообщает, что «списки армянской и церковной музыкальной литературы, не вошедшие в каталог, высылаются по требованию»... В русском тексте, по недосмотру ли редактора, или по еще каким-либо соображениям, английские слова church music переведены: вместо церковная (или духовная) музыка — духовая музыка.

Итак, представители Акц. О-ва Международной Книги СССР в САСШ занимаются распространением также духовной русской литературы!! Вот это объективизм!

Сообщая все эти возмутительные факты, мы считаем необходимым поставить вплотную перед Правлением Международной книги вопрос о том, что пора наконец со всей серьезностью отнестись к проблеме снабжения зарубежных стран нотными материалами по особенно тщательному отбору, к которому должны быть привлечены авторитетные люди, представители советской музыкальной общественности, а не безответственные и безграмотные чиновники. Рецензируемый же нами каталог необходимо немедленно изъять из употребления, с привлечением виновных за его выпуск к ответственности.

Кстати 2 вопроса Международной книге:
1) Каким образом изъятые в свое время из продажи и даже, кажется, предназначенные к уничтожению «духовные» ценности, накопление пресловутой «Ама», попали в САСШ?
2) Из каких источников Амкнига получает русскую церковную музыку и последние новинки белоэмигранта Вертинского?

Г. Ш.

Хроника зарубежной музыкальной жизни

Франция

К шести уже имеющимся в Париже оркестрам, взаимно конкурирующим вследствие того, что они находятся в частных руках, ныне прибавился седьмой — «Национальный оркестр радиовещания». Во главе его стал дирижер Ингельбрехт, автор интересной книги об интерпретационном искусстве — «Dlabolus in muslca».

На место умершего французского дирижера Страрам руководителем оркестра его имени приглашен дирижер Дм. Митропулос, гастроли которого в СССР прошли недавно с исключительным успехом.

«Симфонический оркестр Парижа» (руководитель Монтё) организовал «вечер просмотра» (Séances de lecture) произведений композиторской молодежи. По типу этих «вечеров» в Лондоне организовано «Общество музыкальных премьер» для исполнения новых произведений интернациональных композиторов. Но это предприятие преследует более всего коммерческие цели, требуя с авторов оплаты известных расходов по организации концертов.

В концертах прошедшего сезона дирижер Ансерме неоднократно выступал с произведениями Мосолова («Сталь»), Шостаковича («Золотой век») и Глиэра («Красный мак»).

Голландия

Виллем Менгельберг уходит с поста главного дирижера одного из лучших симфонических ансамблей Европы — Concertgebow Orchester в Амстердаме. Чрезвычайно велики заслуги Менгельберга в пропаганде немецкого симфонического творчества и в частности Малера, с которым он был связан личной дружбой. Напомним, что в 1930 г. Менгельберг организовал в Амстердаме Международный малеровский фестиваль, на котором исполнил все симфоничские произведения композитора. С этого времени начала расти мировая слава Малера.

Германия

Резко пало количество новых постановок на оперных сценах Германии. Приводим данные официальной статистики:

В сезоне 1927/28 г. было дано 60 новых опер

» 1928/29 »  »  » 43  »  »
» 1929/30 »  »  » 30  »  »
» 1930/31 »  »  » 24  »  »
» 1931/32 »  »  » 16  »  »

и в прошлом сезоне — всего 9 постановок новых опер.

Вместе с тем усиленно возобновляются произведения малоизвестных композиторов прошлого, как то: Лорцинга, Флотова, Маршнера. Одновременно при фашистском режиме начала подвергаться репрессиям и пользовавшаяся столь большим успехом оперетта. Если за один только декабрь месяц в 1927, 1928 и 1929 гг. общее количество этих спектаклей в 50-ти театрах Германил увеличивалось с 202 до 299 и, наконец, — до 424, то теперь количество оперетт современных композиторов сильно сократилось за счет авторов старинного «зингшпиля», как то: Миллёкер, Цирер, Хойбергер и др. Кстати, Оффенбах — за неарийское происхождение — изгнан с опереточных подмостков Германии.

Гонениям подвергся и джаз. Фашистское правительство Германии, как известно, объявило против него борьбу, как против искусства неарийской нации — «музыки негров». Эта демагогическая борьба нанесла, однако, неожиданный, но весьма чувствительный удар по индустрии музыкальных инструментов, интенсивно выпускавшей саксофоны. Следуя настоятельным просьбам синдикатов заинтересованных фабрик, фашистское правительство вынуждено было объявить, что саксофон не входит в список «вредных» инструментов и что он придает инструментальным ансамблям новую звучность, которая не находится в противоречии с «духом германского народа».