поддержки австрийского «Общества друзей музыки». Вюрер принадлежит к числу наиболее активных австрийских нацистов. Еще задолго до «аншлюса» он вступил в члены германской нацистской партии, был членом нелегальной фашистской организации в Вене. В период Шушнига, сообщает статья, Вюрер был приговорен австрийскими властями к заключению за участие в попытке организовать нацистский мятеж, но бежал в Германию. Нацистская Германия приняла его с распростертыми объятиями и пыталась представить его пианистом мирового значения. Наконец, после захвата Австрии Гитлером Вюрер триумфально возвратился в Вену, где и проявлял себя до освобождения Австрии Советской Армией как активнейший фашист.

Франц Шюц был руководителем нацистской подпольной организации в Венской музыкальной академии, а после «аншлюса» занял пост ее директора. Произведенная им тогда зверская «чистка неарийских элементов» — в памяти у музыкального мира Вены.

Сообщая об этих фактах, журнал «Oesterreichisches Tagebuch» прямо ставит вопрос о необходимости организации решительного отпора всем реваншистским попыткам нацистских музыкальных деятелей. «Постепенная передача австрийского искусства в руки виднейших деятелей гнусного режима не может не вызвать протеста у любого честного австрийца...» — пишет журнал.

Таким образом мы видим, что в музыкальной жизни Австрии, так же как и во всех других областях культуры и идеологии, не прекращается острая политическая борьба. Как это видно из вышеприведенных материалов, профашистские элементы в музыкальном мире Вены еще далеко не разгромлены, опасность распространения мракобесных человеконенавистнических «теорий» еще далеко не устранена.

Тем ярче выступает полная идейно-политическая несостоятельность «Австрийского музыкального журнала», пытающегося в такой обстановке сохранять видимость политического нейтралитета, закрывать глаза на происходящую в австрийской музыкальной жизни борьбу между силами демократии и реакции.

Характерно, что чрезвычайно важное событие в жизни австрийских музыкантов — обсуждение Постановления ЦК ВКП(б) об опере «Великая дружба» В. Мурадели, прошедшее в атмосфере живейшего интереса и по-настоящему взволновавшее музыкальную общественность Австрии, нашло весьма скромный отклик в небольшой хроникерской заметке, помещенной на задворках № 3 журнала. В то время как вся австрийская печать уделила этому обсуждению много места, опубликовав, помимо подробных отчетов, ряд статей видных австрийских музыкантов¹, специальный музыкальный журнал счел возможным ограничиться сухим, маловразумительным отчетом и в дальнейших номерах (4, 5, 6) уже к этой проблеме больше не возвращался.

«В конце концов, только композиторы, как композиторы (а не как историки, пропагандисты или организаторы), скажут последнее слово и своими новыми произведениями рассеют туман лозунгов... Мы приветствуем каждую новую модель плуга. И чем больше земли подвергается обработке по новым методам, тем обильнее и богаче урожай».

Такими словами, в полной мере разоблачающими подлинные симпатии журнала, заканчивается отчет о собрании австрийских музыкантов. «Новая модель плуга» — под этим, очевидно, следует понимать двенадцатитоновую систему Шёнберга или творчество группы молодых венских композиторов, придерживающихся принципов «обновления» музыки через возрождение григорианского хорала. Так, что ли, господа из редакции «Oesterrelchische Musikzeitschrift»?

Печально, что «Австрийский музыкальный журнал», претендующий на роль руководящего музыкального органа, выразителя творческих устремлений австрийских композиторов, ничего не вынес из прошедшей дискуссии и продолжает слепо цепляться за давно уже обанкротившиеся реакционные лозунги музыкального модернизма, порожденного упадочным и растленным буржуазным искусством.

Хочется верить, что свежий ветер подлинного обновления и демократизации музыкального искусства, пронесшийся над музыкальным миром после исторического Постановления ЦК ВКП(б) от 10 февраля, поможет очистить затхлую атмосферу австрийской музыкальной жизни и заставит журнал пересмотреть и переоценить свои порочные идеологические и творческие установки.

Г. Шнеерсон

_________

¹ См. № 7 журнала «Советская музыка» за 1948 г. — «Австрийские музыканты обсуждают Постановление ЦК ВКП(б)».

НОТОГРАФИЯ И БИБЛИОГРАФИЯ

Репертуар самодеятельных духовых оркестров

Е. Макаров — «Две русские песни»; Л. Мальтер — «На привале»; Б. Кожевников — «Три пьесы»; Н. Иванов-Радкевич — «Сюита на русские народные темы»; А. Хачатурян — «Танец девушек» из балета «Гаянэ». Государственное музыкальное издательство. 1948 .

Пять выпусков серии «Репертуар самодеятельных духовых оркестров» изданы Музгизом по заказу Всесоюзного дома народного творчества им. Н. К. Крупской. Необходимость возобновления издания литературы для самодеятельных оркестров давно назрела, и проявленную инициативу следует признать весьма своевременной и полезной. Однако составители, к сожалению, не учли опыта прошлых лет и не избежали досадных упущений.

Требования к репертуару самодеятельных духовых оркестров очевидны: простота и легкость исполнения при высокой художественно-воспитательной значимости произведения. Композитор должен помнить о небольшом составе самодеятельного оркестра, отсутствии в нем некоторых инструментов, вводимых в партитуру лишь ad libitum, о педагогической направленности репертуара и связанном с этим четким определением степени трудности произведений. Если расценивать выпуски с этих позиций, возникает ряд недоумений и законных претензий к составителям и композиторам.

Автор «Двух песен» Е. Макаров задался похвальной целью популяризировать народное творчество, взяв для обработки подлинные народные мелодии. Первая песня — «Как во городе стольно-киевском» — широко распевного былинного склада. В хоровом исполнении она должна бы звучать широко, могуче и раздольно. Но здесь весь ее «степной» аромат улетучивается, она звучит сухо и тускло. Причина этого — неудачная инструментовка. Голос солирующего тенора не в состоянии передать величественный характер мелодической линии. Полноте звучания мешают также неопределенные пустоты и провалы в партитуре. Отдельные полифонические эпизоды и причудливая смена метра делают песню весьма трудной даже для профессионального оркестра. К этим, необычным для кружковцев и педагогически никак не оправдываемым трудностям присоединяются суровые требования к неокрепшему амбушюру молодых исполнителей: некоторые музыкальные фразы изложены в напряженном верхнем регистре.

Все высказанное полностью относится и ко второй, солдатской, песне «Гремит слава трубою». Здесь есть новые трудности для исполнителей: быстрый темп, обилие хроматических знаков, притом редких в практике игры на медных инструментах диезов. Надо признать, что аранжировка песен композитору не удалась, и трудно было бы обещать им широкую «репертуарность» в самодеятельных оркестрах.

Не меньше возражений вызывает и маленькая сюита Л. Мальтера «На привале». Само название неоправданно и вводит в заблуждение. Вместо ожидаемой военно-героической тематики мы встречаем здесь явно случайные, разрозненные, весьма небольшие пьески: Элегию, Вальс, Шествие и пр. Что общего имеют эти пьески, предназначенные скорее для домашнего музицирования, с солдатским бытом и походной обстановкой, где на привале обычно звучат веселый, задористый перепляс, широкая русская или бодрая советская массовая песня, бравурный марш и т. д.?

Первая пьеса из этой сюиты, «Песня», поражает нарочитой трудностью, свидетельствующей, что автор менее всего считался с требованиями самодеятельности. Частая смена сложных метров, очень высокая тесситура при легато — все это весьма трудно для исполнения. Мелодически песня мало выразительна, далека от народных интонаций, хотя и «подделывается» под них внешними ухищрениями — ломаным метром.

Немногим интереснее «Элегия». Она совершенно не связана с общим замыслом сюиты и к тому же весьма примитивна, почти фрагментарна по форме. «Шествие» является не чем иным, как легкомысленным маршем а lа роlkа, почему-то неестественно замедленным с темпе и лишенным необходимой торжественности. «Вальс» весьма неудачен. Его изломанная жеманная мелодия эклектически соединяет трафаретные приемы старинного салонного вальса с элементами бостона или миньона. Что полезного может дать такая музыка для воспитания художественного вкуса кружковца-музыканта и слушателя?

«Три пьесы» Б. Кожевникова входят в его «Маленькую сюиту», изданную Высшим училищем военных дирижеров. Вряд ли стоило переиздавать это в общем мало интересное произведение, изъяв к тому же наиболее удачную во всей сюите последнюю часть ее — плясовую.

Содержание
Увеличить
Как книга
Как текст
Сетка

Г. Шнеерсон

НОТОГРАФИЯ И БИБЛИОГРАФИЯ

Репертуар самодеятельных духовых оркестров

Содержание