Нельзя признать вполне удовлетворительной и работу филармонии в отношении советского репертуара. Ряд значительных советских сочинений, показанных в течение сезона, отнюдь не исчерпывает всего лучшего, что было создано за год советскими авторами.

Такие общепризнанные произведения, как кантата С. Прокофьева «Александр Невский» и «Емельян Пугачев» М. Коваля, в Ленинграде до сих пор еще ни разу не исполнялись. Многие симфонии Н. Мясковского или совсем не исполняются на эстраде филармонии, или попадают на нее с непростительным опозданием. Творчество композиторов братских народов в программах прошедшего сезона не было представлено совсем.

Список дирижеров, выступающих в Ленинградской филармонии, к сожалению, довольно ограничен. Это пять — шесть хорошо зарекомендовавших себя имен (Е. Мравинский, К. Элиасберг, Н. Рабинович, А. Гаук, Э. Грикуров, Б. Хайкин). Иногородние музыканты попадают к нам чрезвычайно редко (исключение — А. Гаук). Не странно ли, что из пяти лауреатов всесоюзного конкурса дирижеров двое — К. Иванов и М. Паверман — никогда не появлялись в Ленинграде? В порядке ли вещей, чтобы такие интересные исполнительские фигуры, как Рахлин, Мелик-Пашаев, столь редко появлялись за пультом на концертах филармонии? Я уже не говорю о таких дирижерах, как Мусин (Минск), Димитриади (Грузия) и др. Их имена значились, кажется, только в сводной афише перед началом сезона. Так же скупо и ограниченно знакомит филармония ленинградцев с выдающимися солистами нашей страны. За исключением профессора Львовской консерватории Леопольда Мюнцера и лауреата всесоюзного конкурса артистов эстрады Д. Я. Пантофель-Нечецкой, никто из музыкантов, живущих за пределами Москвы и Ленинграда, филармонией замечен не был. А сколько' ярких индивидуальностей насчитывают национальные республики нашего Союза!

Из многочисленных солистов, выступавших в истекшем сезоне, следует выделить пианистов К. Игумнова, Л. Оборина, Г. Гинзбурга, Н. Перельмана и В. Нильсена, давших тематические концерты, посвященные творчеству Фредерика Шопена. Отдельно надо говорить о громадной по объему культурной миссии И. Браудо, знакомившего ленинградского слушателя с образцами старинной органной музыки, а также об исполнительской деятельности В. Софроницкого, давшего ряд содержательных тематических концертов.

Планы предстоящего концертного сезона обещают много интересного.

Обновленное художественное руководство филармонии внесло в репертуарный план 1940–1941 г. много инициативы, фантазии, подчинило его определенным принципам построения. Основой нового плана явилось требование, продиктованное самой жизнью: требование свежести и новизны репертуара, стремление отойти, наконец, от сложившегося репертуарного трафарета.

В предстоящую зиму будут исполнены произведения самых разнообразных стилей, но в этом разнообразии заметна закономерность, желание показать наиболее полно и свежо все богатство мировой музыкальной культуры. 9-я симфония Брукнера, «Так говорил Заратустра» Р. Штрауса, «Маленькая сюита», «Пульчинелла» и «Петрушка» Стравинского, «Пасифик № 231» Онеггера, «Проклятый охотник» Цезаря Франка, 5-я симфония Малера, увертюра «Турандот» Вебера, «Арагонская хота» Глинки, фрагменты из «Гибели богов» и «Валькирии» Вагнера, 1-я симфония Танеева, две симфонии Брамса — таков неполный список произведений, включенных в программы 1940–1941 г.

Опыт прошлых лет убедительно доказал, что многие монументальные произведения, рассчитанные по времени на целую программу, выдерживали неоднократные аншлаговые сборы. Исходя из этого, руководство филармонии признало возможным в будущем сезоне создать целый ряд таких концертов-программ. С этой целью, помимо уже имеющихся в репертуаре «Пер Гюнта» Грига, «Реквиема» Верди, «Торжественной мессы» Бетховена, — намечена постановка оратории Баха «Страсти по Матфею», «Реквиема» Берлиоза, «Песни о земле» Малера, кантаты Прокофьева «Александр Невский», «Колоколов» Рахманинова, кантаты Танеева «По прочтении псалма», а также опер: «Фиделио» Бетховена, «Валькирии» и «Гибели богов» Вагнера и «Волшебной флейты» Моцарта.

Чрезвычайный интерес представляет бетховенский цикл, рассчитанный на 10 концертов. Помимо всех симфоний Бетховена, его фортепианных концертов, «Эгмонта», «Кориолана», «Торжественной мессы» — в него войдут редко исполняемые произведения: увертюры «Король Стефан», «Освящение дома», музыка к балету «Прометей», тройной концерт для скрипки, виолончели и фортепиано и многое другое.

К сожалению, концертная практика последних лет показала, что предварительные планы филармонии обычно остаются неосуществленными. Будем надеяться, что предстоящий сезон явится в этом отношении приятным исключением.

Музыкальная жизнь за рубежом

СТОЛЕТИЕ СО ДНЯ РОЖДЕНИЯ П. И. ЧАЙКОВСКОГО

Об исключительной популярности музыки Чайковского за рубежом с неоспоримой убедительностью свидетельствует огромное количество исполнений его сочинений во всех странах мира. Вторая половина музыкального сезона 1939–1940 г. прошла под знаком Чайковского — всюду, где только в этот бурный год еще звучала музыка.

Широкий отклик нашли юбилейные торжества на страницах общей и специальной прессы США, Англии, Германии, Голландии, Италии, Швейцарии, Дании, Швеции, Болгарии. Газеты этих стран уделили немало места статьям, посвященным жизни и творчеству Чайковского, корреспонденциям из СССР, фотографиям, письмам и другим документам, связанным с творчеством и личностью композитора.

Болгарская газета «Народный театр», посвятившая Чайковскому целый номер, называет его «славянским Бетховеном». Итальянская пресса сравнивает его с Моцартом.

звестный американский музыкальный критик Олин Даунс сообщает на страницах «Нью-Йорк Таймс» (от 8 июня) об исключительном по своему художественному значению вечере, посвященном столетию со дня рождения Чайковского. В программе концерта, состоявшегося в Нью-Йорке, — 6-я симфония, сюита из балета «Щелкунчик» и увертюра-фантазия «Ромео и Джульетта». Исполнители — оркестр Национальной Радиокорпорации, дирижер — Артур Тосканини.

«Исполнение великой симфонии, — пишет Даунс, — захватывало слушателя непосредственностью, драматической силой и лирической напряженностью... В первой части Тосканини старательно избегает какого-либо проявления сентиментальности, что так легко может случиться при трактовке лирической темы... Это деталь, хотя и немаловажная для концепции всей первой части. Может быть, Тосканини и стремится к сдержанности в изложении первых страниц партитуры — для того, чтобы сделать еще более яркими и потрясающими последующие кульминации...

Говорят, Тосканини не любит Чайковского. Возможно, это так. Но в данном случае он показал нам еще один бесчисленный пример его способности объективного подхода к любой партитуре и потрясающую искренность его эмоций, которые вполне соответствуют эмоциям композитора. Конечно, после грандиозного марша аудитория не удержалась от оваций. После финала, исполненного с благородной силой и напряженностью, гром аплодисментов перешел в бурю...»

Интерпретацию Тосканини увертюры «Ромео и Джульетта» Олин Даунс называет «величайшей художественной сенсацией».

«Когда раньше нам приходилось слышать эти первые страницы увертюры Чайковского, исполненные с таким проникновенным чувством, с такой красотой звучания! В обычном исполнении отдельные голоса партитуры тонут в оркестровой буре. Когда флейты поют тему любви, они часто звучат слабо и без настоящей полноты гармонической поддержки. Вчера все пассажи были в тончайшем равновесии и ясной последовательности...»

Свою статью Даунс заканчивает словами о том, что увертюра «Ромео и Джульетта» поставлена Тосканини на ее настоящее место в творческом наследии Чайковского, как одно из самых значительных и трогательных созданий его гения.

Содержание
Увеличить
Как книга
Как текст
Сетка

Музыкальная жизнь за рубежом

СТОЛЕТИЕ СО ДНЯ РОЖДЕНИЯ П. И. ЧАЙКОВСКОГО

Содержание