А. Спадавеккиа

Моя работа в Калмыкии

Грандиозная эпическая поэма «Джангар» по праву является гордостью калмыцкого народа. Эпос состоит из 12 песен (по числу богатырей Джангра). Каждая песня вполне закончена, самостоятельна и имеет весьма сложную сюжетную канву¹.

Огромная популярность «Джангра» заключается прежде всего в глубокой народности эпоса, в близости его социальным чаяниям и устремлениям калмыцкого народа. Джангар живет в стране Бумбы, стране вечной молодости и бессмертия, где нет деления на «твое и мое»...

Исполнители «Джангра» — народные певцы-сказители «джангарчи»² — бережно донесли поэму до наших дней.

Весной текущего года я, по предложению Управления по делам искусств РСФСР, поехал в центр Калмыцкой республики — гор. Элисту, чтобы написать к юбилею «Джангра» несколько произведений. Времени было очень мало (первоначально празднование 500-летнего юбилея эпоса намечалось на май): мне нужно было написать сюиту для симфонического оркестра, музыку к пьесе «Страна Бумбы» Б. Басангова, идущей в Калмыцком государственном театре, и несколько обработок, не говоря уже о том, что я был назначен художественным руководителем музыкальной части праздника. Поэтому нечего было и думать о том, чтобы съездить в ближайший улус или хатон. Зато все что было в Элисте интересного для музыканта, не прошло мимо меня. Мне удалось встретиться с несколькими «джангарчи». Один из них, придя ко мне в номер гостиницы, подошел к пианино, внимательно оглядел его и, тихо нажав клавишу, спросил: «Мандолин?» «Нет,— ответил я, — пианино». И он еще раз нажал клавишу и долго слушал. Потом попросил меня сыграть. Затем мы попросили его — в свою очередь — исполнить что-нибудь из «Джангра».

«Джангарчи» начинает обычно с зазывной фанфары — ведь эпос сложился еще во время кочевья. После паузы на какой-нибудь интонации начинается рассказ:

Прим. 1

Прим. 2

Это речитативное пение нельзя абсолютно точно воспроизвести без помощи фонографа. Во время исполнения «джангарчи» делает произвольные остановки, откашливается и продолжает с другого тона.

Пение «джангарчи» существенно отличается от бытующих мелодий калмыцкой народной песни (мне, к сожалению, не удалось услышать старинные песйи, также, как говорят, обладающие своим особым складом). Я предполагал встретить здесь пентатонику, учитывая монгольское происхождение калмыков, в XVII столетии перекочевавших из Зюнгарии (Синь-Цзянь) на Волгу. Здесь их жестоко притесняло царское само-

_________

¹ Песни и сказания, входящие в «Джангар», собраны крупнейшим поэтом Калмыкии Баатр Басанговым. Русский перевод — поэта С. Липкина — сделан довольно тонко; поэту удалось уловить особенности калмыцкого стиха.

² «Джангарчи» делятся на «рассказывающих» и поющих, вернее говорящих нараспев — своего рода recitativo secco.

державие. «Лунь вырвался из пасти дракона и попал в лапы двуглавого орла» — так гласила народная поговорка. Несмотря на общий с монголами язык, музыка калмыков очень мало похожа на монгольскую музыку. Музыка приволжских калмыков испытала, видимо, множество влияний: русских, среднеазиатских, влияний народов Кавказа — и представляет чрезвычайно интересное для изучения явление. Песни калмыков широки, как бескрайные степи. Преобладают медленные темпы. Бытующие песни лишены всякой квадратности и порой близки к мажоро-минорной конструкции. Но большая их часть тяготеет к дорийскому ладу:

Прим. 3

Песня «Шелковый узорчатый бешмет»

Прим. 4

Песня «Одинокое дерево у брода стояло»

Когда в работе над симфонической сюитой «Джангар» я столкнулся с этими песнями, меня прежде всего поразили — и пленили! — необычайное интонационное богатство и своеобразие калмыцкого фольклора.

По поводу того, как работать над народным материалом, у нас до сих пор идут споры. Видоизменять ли материал, созданный народом, или же лишь обрамлять его рамкой гармонии? — Бесполезные споры! Перед нами изумительные образцы творчества классиков и не менее блестящие примеры творчества импрессионистов (вообще, не мешало бы нам пересмотреть свое отношение к импрессионизму, как это уже сделали художники!). Любое произведение импрессионистской школы, насыщенное народным мелосом или ритмом, — всегда полнокровное и жизнеутверждающее произведение. Самое задание обусловливает метод. Быть может, и метод «цитатного» использования имеет право на жизнь, но как основа должен доминировать метод симфонической разработки тематического материала.

Ответственный момент наступает, когда берешь мелодию (или часть ее), как тему, и начинаешь ее развивать, чтобы довести до кульминации. Здесь, помимо логики развития, надо чутко следить, чтобы не вкралась чуждая данной мелодии интонация.

Не менее, если не более, важен и труден для композитора вопрос о гармонизации народной мелодии. Часто чуждый гармонический наряд если не совершенно убивает, то нивелирует народную песню до такой степени, что национальную окраску ее угадываешь лишь по названию.

Есть еще один момент, связанный с вопросом о творческом методе композитора. Я подыскивал для финала сюиты «Джангар» музыкальный материал, соответствующий литературному содержанию. Молодой калмыцкий композитор-мелодист Дорджин, автор многих песен (его популярную песню «По Сталинскому пути» я обработал для хора и симфонического оркестра), напевал мне и играл на двухструнной калмыцкой домбре. Мое внимание привлек почти забытый «Танец стариков», настолько самобытный, что захотелось зарисовать его как жанровую сценку. Вот наиболее точная «зарисовка» танца, перенесенная мною в один из эпизодов сюиты:

Содержание
Увеличить
Как книга
Как текст
Сетка