Выпуск № 3 (66) | 1939 - страница 44

Иванишевым на раскопки курганов в окрестностях Фастова. Кое-какие тексты песен (весьма впрочем немногие) опубликованы — частично или полностью — В. Горленко¹ и профессором Н. И. Стороженко².

Ив. Рудченко, обрабатывая варианты чумацких песен, отметил в предисловии к своему сборнику, что в его распоряжении имелся «рукописный сборник» песен Т. Шевченко, собранных им в б. Сквирском уезде на Киевщине (из этого сборника Рудченко взял четыре записи Шевченко чумацких песен)³.

Есть указания, что были и иные записи поэта, оставшиеся неизвестными.

Какие же народные песни любил Шевченко, что он искал в них?

Поэт-гражданин, певец угнетенного украинского крестьянства, Тарас Шевченко любил народную песню, говорящую о священной ненависти народа к угнетателям.

Его чрезвычайно интересовали песни о крепостном праве, о сельской и казацкой «голоте», батрацкие и бурлацкие песни, песни о героях крестьянских восстаний, песни чумацкие, бытовые, сатирические.

Гайдамацкие песни были особенно близки Шевченко. В записи своего «Дневника» от 11 июля 1857 г. Шевченко писал: «После ужина я долго гулял вокруг огорода. И мало-по-малу освобождаясь от влияния самолюбия, привел наконец свой гордый дух в нормальное состояние и тихо запел гайдамацкую песню — «Ой, поiзжае по Украiнi та козаченько Швачка»... От этой любимой моей песни я незаметно перешел к другой, не менее любимой...»

«Песню о Швачке» Шевченко использовал и в своей поэме «Гайдамаки», и в стихотворении «Швачка», где он талантливо изобразил Мыкыту Швачку, руководителя крестьянского повстанческого отряда, одного из самых непримиримых врагов панства, борца за освобождение угнетенных.

В своих альбомах Шевченко сделал записи трех песен о товарище Швачки — Бондаренко.

Шевченко глубоко интересовался и русским крестьянским повстанческим движением. Так, возвращаясь по Волге на пароходе из ссылки, он расспрашивал о «прославленном бугре славного лыцаря Стеньки Разина». Он записывает рассказ лоцмана о том, что Стенька Разин «не был разбойником, а на Волге брандвахту держал, собирал пошлину с кораблей и раздавал ее неимущим людям»⁴.

На пароходе же Шевченко с особенным удовольствием заносит в свой «Дневник» (12 июля 1857 г.) начало старинной песни, которую пел уральский казак — «про Игнату Степанова, сына Булавина»⁵.

«Первый стих песни, — пишет Шевченко, — мне чрезвычайно нравится:

_________

¹ «Киевская старина», 1886. II. 402–409.

² «Двi записнi книжки Т. Шевченка» («Нова рада» (альманах), 1908, стр. 32–35).

³ И. Я. Рудченко, Чумацкие народные песни. Киев, 1874, стр. VII. К сожалению, Рудченко не указывает, к какому времени относился сборник Шевченко, откуда он взял рукопись и какова была ее дальнейшая судьба.

⁴ «Дневник», запись от 29 августа 1857 г.

⁵ Булавин — один из руководителей восстания казацкой «голоты» (1707–1708 гг.); звали его Кондратом Афанасьевичем. Игнатом же звали как раз предводителя повстанцев, товарища Кондрата — Некрасова, песни о котором начинаются таким запевом: «Возмутился славный наш тихий Дон, Возмутился и совершился до славного до устьица...» (См. песни, собранные Киреевским, СПБ. 1870, вып. 8, стр. 71, 73–74.)

Возмутился наш батюшка,
Славный тихий Дон,
От верховьица
Вплоть до устьица.

Эта песня, собственно, донская, но она усвоена и уральцами, как братьями по происхождению. Я не мало удивился, услышав в первый раз здесь эту песню, потому что приходящие сюда на службу уральцы, большею частью, народ бывалый в Москве и в Петербурге, и поют все модные нежные романсы, захваченные ими в салонах на Козихе и в мещанских и подьяческих улицах. Так я немало удивился, услыхав этого отступника от закона моды.

С удовольствием слушал я незримого певца, пока он замолчал и, вероятно, заснул...»

Хотя гайдамацкие восстания прекратились в конце XVIII в., но борьба обездоленного крестьянства с царскими сатрапами, помещиками-панами продолжалась. Поднимаются новые крестьянские восстания, появляются новые народные герои, борющиеся с царским правительством и панами. Таков украинский народный герой Устин Кармелюк (1787–1835). На предпоследней странице «Дневника» Шевченко мы находим семистрофный вариант песни о Кармелюке, внесенный туда И. Лазаревским:

Повернувся я з Ciбipi,
Та не маю долi, —
Хоть здаеться, не в кайданах,
Та не маю волi.
Слiдять мене злиi люди
День, час i годину, —
Пройде туга до серденька,
То ледвi не згину.
Комисари, исправники
За мною ганяють;
Бiльше вони людей били,
Чим я грошей маю.
Зовуть мене розбойником,
Кажуть, що вбиваю, —
Я нiуогоo не вбив iще,
Бо сам душу маю.
Возьму грошi в багатого,
Убогому даю, —
I так людей подiливши,
Сам гpixa не маю.
Маю жiнку, маю дiток,
Однак ix не бачу;
Як згадаю про ix долю,
То гipко заплачу.
Треба менi в лici жити,
Треба стереггися,
Хоть здаеться — cвiт широкий,
Та нiгде подiться¹.

_________

¹ Запись от 20 мая 1858 г.

Содержание
Увеличить
Как книга
Как текст
Сетка

Содержание