Машины двинулись, и на каждой зазвучала громко, свежо и.уверено, песня Интернациональных бригад:

С дальней родины мы ничего не взяли,
Только в сердце ненависть горит.
Но отчизны мы не потеряли:
Наша родина теперь — Мадрид...

5 НАКАНУНЕ РЕШИТЕЛЬНОГО СРАЖЕНИЯ

Вчера вечером мы выступили из Торрелодоноса через Галапагар, до ущелий Рио Ауленсии. Здесь батальоны отдыхали весь день.

Настала ночь. Штурмовое снаряжение у каждого под рукой: сухарный мешок, противогаз, стальной шлем, за поясом кирка и неизменная фляга, только что наполненная еще горячим кофе, в заплечном мешке — только самое необходимое. Приказ о выступлении уже получен. Через час мы двинемся. Мы предчувствуем: завтра начнется большое наступление. Завтра, — 6-го июля.

Наши роты стоят наготове у обочины дороги. Батальон за батальоном проходят мимо нас. Кавалерия обгоняет колонны пехоты справа и слева от дороги. Грузовики, легковые машины, санитарные автомобили, полевые кухни, танки, танкетки, бронемашины.

Гудки прорезают темноту. Иногда, несмотря на строжайший запрет, на секунду вспыхивают фары легковой машины или грузовика. Лошади и мулы шарахаются в сторону.

Бойцы батальона «Чапаев» поют. Поляки поют «Маришку», испанцы — «Мы коммунисты», немцы — «Красный Веддинг» и «Песню Интербригад». Как эхо звучит далеко слева — «Крепите ряды». Это англичане и американцы XV-й бригады стоят наготове недалеко от нас. А перед нами, на шоссе, в такт четким шагам, звучит: «C’est la lutte finale qui commence», — это наш французский батальон. После него выступаем и мы.

Тут кто-то затягивает, в паузе между песнями, «Интернационал». Мощно нарастает гимн, ставший достоянием борцов за свободу во всем мире, ширится, бурлит в рядах ожидающих, в колоннах марширующих.

Мы часто пели его, боевой гимн рабочего класса всего мира. Пели при всяких оказиях, часто уже не вникая в смысл слов. Но в этот час он звучит, как клятва:

«Это есть наш последний и решительный бой!»

На многих языках звучит одна и та же мысль лучших борцов за свободу и счастье всего человечества. За них мы выступаем, за них сразимся и умрем, если будет нужно.

Французский батальон прошел. Отто Бруннер звонко командует: «"Батальон Чапаев" — марш!» Первая рота выступила. За ней остальные. «Интернационал» смолк. В наступившем молчании один из нас затягивает, и мы все подхватываем нашу «Чапаевскую песню»...

Перевод Р. Райт.

Георгий Хубов

«Иван Сусанин»

«Мы снова услышим и увидим нам присно-дорогого Глинку — великого учителя-создателя великой школы русской музыки».
Мусоргский

Монументальная народно-героическая опера Глинки — «Иван Сусанин» — поставлена на сцене Большого театра.

Трудно переоценить это значительнейшее событие нашей художественной культуры. В сущности — постановкой «Сусанина» советские музыканты заново открыли мужественный гений Глинки, подобно тому как некогда романтики, во главе с юным Мендельсоном, открыли забытого Баха, исполнив прекрасную и суровую музыку его «Страстей».

Однако, жизненно-исторический смысл постановки «Сусанина» в наши дни неизмеримо глубже, важнее.

Советский народ возрождает — в подлинном авторском замысле — великое творение национального художника в дни, когда западная культура переживает тяжелый, безысходный кризис, мрачное безвременье.

Фашистские варвары со звериной злобой уничтожают замечательные произведения искусства, нагло глумятся над классиками мировой культуры. Мерзость запустения царит всюду, куда проникает тлетворное дыхание расистской демагогии. Чиновники Геббельса «изъяли» творчество Гейне, Мендельсона, Мейербера; грубо извратили оперу великого Моцарта «Волшебная флейта». Гитлеровские лакеи в Италии запретили «Аиду» Верди. Многие прекрасные песни Шуберта, Шумана, Листа не могут больше звучать в фашистских странах только потому, что они вдохновлены поэзией «неарийца» Гейне! Фашизм несет гибель и вырождение культуры.

Лишь Советский Союз является в полном смысле слова отечеством прекрасного. Все лучшее, прогрессивное, что было создано на протяжении веков человеческим гением, — составляет прочную основу молодой, бурно растущей социалистической культуры. И в этом отношении — возобновление глинкинского «Сусанина» на советской оперной сцене глубоко знаменательно.

От Глинки и — в первую очередь — от его «Сусанина», «Руслана » и «Камаринской» ведет свою родословную вся русская классическая музыка, по праву занявшая одно из первых мест во всемирной культуре. К бессмертному творчеству Глинки и, особенно, к его «Сусанину» будут вновь и вновь обращаться поколения советских композиторов и исполнителей. И это понятно. Ибо оперное искусство не знает произведения, в котором идея любви к родине и народного героизма была бы выражена с такой драматической силой и глубиной, так величаво, совершенно и монументально.

Героическая тема оперы Глинки проникнута высоким гуманизмом. В Сусанине покоряет не «желание славы», не ходульная «оперная» героика, но прежде всего — человечность, внутреннее благородство чувств и мыслей, мудрая, нравственная простота — т. е. черты глубоко-народные. Глинка подчеркивал, что роль Сусанина должно «написать как можно про-

Содержание
Увеличить
Как книга
Как текст
Сетка

5

НАКАНУНЕ РЕШИТЕЛЬНОГО СРАЖЕНИЯ

Георгий Хубов

«Иван Сусанин»

Содержание