Выпуск № 4 (56) | 1938 - страница 32

ра — «Эх!» — воспринимается слушателем как музыкальное грозной и сильной вольницы. Это настоящий в котором чувствуется огромная стихийная сила:

Прим. 6.

Большую изобретательность проявляет С. Кац в ритмическом строении ведущей мелодической линии. Здесь чувствуется настоящая работа композитора, заботящегося о всех элементах музыкального произведения. Интересен и гармонический язык хора, с его очень свежо звучащими отклонениями в мажорную субдоминанту и в шестую ступень натурального минора.

В целом вся 3-я картина производит очень сильное впечатление. Сравнительно менее удачен в ней хор — «Эй, кати сюда боченки...». Этот хор с его «благочинными» терциями не дает картины народной удали и силы.

Оставляя в стороне небольшую 4-ю картину, представляющую интерес только в плане сценического развития оперы, перехожу прямо к следующей картине.

5-я картина содержит наибольшее количество законченных музыкальных номеров: арии (ария Пугачева и Устиньи), ансамбли, хоры, пляски казаков и т. д.

Пугачев показан здесь как благородный, отзывчивый человек. Эта сторона характера Пугачева обрисована достаточно полно. Но все развитие сюжетной линии идет на снижение. Во всей композиции подчеркнута обреченность Пугачева и всего восстания: это чувствуется и в арии Пугачева, и в заключительном хоре (написанном на народный текст), и в арии Устиньи — жены Пугачева.

Песня Устиньи— лучший сольный номер оперы. Грусть и покорность судьбе сквозят в выразительной мелодии песни. В ней очень ярко проявилось лирическое дарование Каца. Этот лиризм, свойственный композитору и выявившийся в ряде прекрасных эпизодов оперы, вместе с тем несколько снижает героическую концепцию:

Прим. 7.

Содержание
Увеличить
Как книга
Как текст
Сетка

Содержание