Выпуск № 1 (42) | 1937 - страница 31

тором образ. Нужно, однако, отметить, что инструментальность эта идет от Прокофьева, а декламационность— от Мусоргского. Несомненное достоинство «Мельника» — относительно простой и ясный музыкальный язык.

В романсе «Медлительно влекутся дни мои» («Желание») композитору удалось (несмотря на некоторую неясность вокальной линии) создать лирически-мечтательное настроение. В инструментальном сопровождении использован солирующий гобой на фоне струнных. Однако, если в таких романсах, как «Мельник», «Ворон» и «Мери» этот прием органически связан с общим замыслом, то здесь он использован несколько механически.

Таким образом, не все романсы цикла равноценны. Если первые четыре романса нужно признать явно неудачными — серыми, бесформенными, лишенными музыкальной логики, то остальные представляют известную художественную ценность. Они написаны более ясным языком, в них чувствуется определенный творческий замысел. В этих романсах композитору удался прием использования двух самостоятельных голосов — вокальной партии и солирующих инструментов, однако из этих двух сольных партий главной является всеже инструментальная. Вокальная же партия, несущая слово поэта, обычно бледнее партии солирующего инструмента.

Переходя к основному вопросу — о соответствии образа, даваемого композитором, с замыслом поэта — мы остановимся лишь на четырех последних романсах цикла (в остальных романсах, как уже говорилось, напрасно было бы искать не только адекватного воплощения пушкинского замысла, но даже сколько-нибудь отчетливого музыкального образа).

Начнем с «Ворона». Сказочная трактовка этого стихотворения не противоречит его общему замыслу. Однако эмоционального содержания текста композитор не передал. Драматическая ситуация пушкинского стихотворения:

В чистом поле под ракитой
Богатырь лежит убитый.
Кем убит и отчего,
Знает сокол лишь его,
Да кобылка вороная,
Да хозяйка молодая.
Сокол в рощу улетел,
На кобылку недруг сел,
А хозяйка ждет милого,
Не убитого, живого —

в музыке не передана. Композитор все стихотворение трактует в бесстрастном, эпически-сказочном плане.

В романсе «Медлительно влекутся дни мои» («Желание») композитору удалось неплохо передать настроение уныния и печали:

Медлительно влекутся дни мои,
И каждый миг в увядшем сердце множит
Все горести несчастливой любви
И тяжкое безумие тревожит.
Но я молчу; не слышен ропот мой;
Я слезы лью; мне слезы утешенье,
Моя душа, объятая тоской,
В них горькое находит наслажденье.

Но содержание пушкинского стихотворения не исчерпывается настроением, выраженным в этих строках. Больше того, не в них основной смысл его. Он — в последнем четверостишии:

О, жизни сон! лети, не жаль тебя,
Исчезни в тьме, пустое привиденье;
Мне дорого любви моей мученье,
Пускай умру, но пусть умру любя!¹

Книппер не понял и не почувствовал страстного порыва этих замечательных строк. Романс заканчивается спокойной, несколько вялой музыкой, далекой и чуждой огненной страстности пушкинских стихов.

«Пью за здравие Мери» в трактовке Книппера — изящная, грациозная — не без оттенка легкомысленности, безделушка. Нежность, проникновенность, глубокий лиризм стихотворения не получили отражения в романсе Книппера. В результате снижение, граничащее с опошлением, пушкинского образа.

И лишь в одном романсе — в «Мельнике» — Книппер сумел дать яркое, не расходящееся с замыслом поэта и достаточно своеобразное истолкование текста Пушкина.

Таким образом, пушкинский цикл Книппера в целом нужно признать, несмотря на отдельные положительные моменты, творческой неудачей композитора.

Не случайно лучшим романсом цикла оказался «Мельник», текст которого, как мы уже указывали, резко отличается по своему содержанию от остальных, в основном глубоко-лирических, стихотворений цикла.

Не случайно также другой относительной удачей является «Ворон». Пушкинский «Ворон» — стихотворение не лирическое, а сказочно-эпическое (с элементами яркого драматизма). Сказочность «Ворона» и положил Книппер в основу своего замысла.

Иными словами, названные романсы по существу лишь подчеркивают, что Книппер не справился с основной задачей цикла, — задачей воплощения пушкинской лирики.

Произошло это потому, что Книппер подошел к своей работе без того чувства огромной ответственности, с каким должен подойти к творчеству величайшего русского поэта каждый советский композитор.

Вместо того, чтобы упорными усилиями преодолеть вставшие перед ним объективные и субъективные трудности, композитор предпочел обойти их. Вместо того, чтобы глубоко продумать пушкинский замысел и раскрыть его во всей его многогранности, он исходил из какого-либо одного — и притом не наиболее важного — образа, и на нем строил весь романс, тем самым упрощая, обедняя и даже искажая (напр. в «Мери») мысль поэта.

_________

¹ Композитором взята последняя редакция стихотворения (написанного в 1816 г.) с поправками, сделанными Пушкиным в 1825 г. В первоначальной редакции: «...в унылом сердце множит» (строка 2-я); «И все мечты безумия тревожит» (стр. 4-я); «Моя душа, плененная тоской» (стр. 7-я); «О, жизни час!..» (стр. 9-я), Ред.

Содержание
Увеличить
Как книга
Как текст
Сетка

Содержание