Выпуск № 9 (15) | 1934 - страница 22

произведений, — нотации, опускавшей, как правило, ряд знаков альтерации, характерных именно для мажоро-минорного склада.¹

Вернувшись из Италии, имея уже отправные точки для дальнейшей работы и в достаточной степени сложившиеся научные взгляды, М. В. примкнул к московскому кружку музыкантов, группировавшихся вокруг С. И. Танеева. Сойдясь там с директором Московской симфонической капеллы Булычевым, М. В. стал принимать участие в изучении и обработке образцов старинной музыки для пропаганды ее в концертах капеллы. Он сразу же смог оказать капелле значительную помощь в этом отношении, так как был единственным членом кружка, читавшим мензуральную нотацию XV — XVI вв.

В связи с исполнениями старинной музыки, а также отдельных монументальных произведений нового времени симфоническая капелла выпускала небольшие научно-популярные издания-очерки, посвященные отдельным композиторам или истории какого-либо музыкального жанра. Большинство этих очерков писалось М. В. Ивановым-Борецким. Упомянем, кстати, что им написаны не только изданные под его именем очерки о Мендельсоне² , Шумане³ , Палестрине⁴ , «Очерк по истории мессы»⁵ , но и работы об Орландо Лассо (вышедшая под фамилией Булычева)⁶ и Жоскине Депре (автором которой названа Яковлева)⁷. Издания Московской симфонической капеллы ставили своей целью давать читателю основные музыкально-исторические сведения, изложенные в популярной форме. Несмотря на небольшой объем этих работ и их популяризаторскую установку, они опирались на новейшие данные, используя материал солидных западноевропейских исследований, о чем свидетельствует и библиография, приложенная к этим очеркам. Г оды работы в Московской симфонической капелле были для М. В. периодом дальнейшего углубления знаний по истории западноевропейской музыки в том же направлении, начало которому было положено за границей.

Целям популяризации — и притом как-раз наименее популярной области музыкального искусства — старинной музыки, служили также вступительные слова М. В. к концертам симфонической капеллы. Работа подобного рода столкнула его с довольно широкой непрофессиональной аудиторией, в большинстве своем, разумеется, интеллигентской. Параллельно с этим он начал работу в настоящей массовой аудитории: стал читать лекции о музыке на Пречистенских курсах для рабочих, организованных после 1905 г. Именно здесь М. В. приобрел одно из ценнейших качеств писателя и педагога — понятность и популярность языка при изложении даже самого сложного исторического материала. Прекрасным примером является в этом смысле его брошюра о Бетховене⁸, до сих пор остающаяся лучшей из популярных работ о композиторе на русском языке.

Музыкально-научная деятельность М. В. в дореволюционной России была очень разнообразна, хотя музыковедение формально и не было еще его настоящей профессией. Вскоре п о приезде в Москву он принял участие в работе музыкально-исторического кружка, объединившего ряд музыкальных деятелей, где, между прочим, прочитал доклады о программной музыке и о Э. Т. А. Гофмане⁹. Кроме того, он сотрудничал также в организовавшемся в конце девятисотых годов кружке комической оперы, осуществлявшем постановки ранней оперы Моцарта «Бастьен и Бастьенна» (под управлением М. В.) и «Двух скупых» Гретри. Из многих общественных начинаний того времени, в которых М. В. довелось участвовать, наилучшие плоды принесло, пожалуй, общество «Музыкально-теоретическая библиотека», основанное С. И. Танеевым.

Это общество, выписывая из-за границы научные издания типа австрийских Denkmaler’oв, положило начало капитальному собранию музыкальных памятников, принадлежащему теперь библиотеке Московской государственной консерватории и составляющему ее ценнейший отдел. Музыкально-теоретическая библиотека повела научную работу в области исторического и теоретического музыкознания; на ее собраниях заслушивались и обсуждались научные доклады. Участие в работе музыкально-теоретической библио-

_________

¹Выводы, к которым пришел М. В. на основании проделанной им в этой области работы, вкратце изложены им в статье «О ладовой основе полифонической музыки» («Пролетарский музыкант», 1929 г., № 5).

²М. В. Иванов-Борецкий, «Мендельсон», М. 1910.

³М. В. Иванов-Борецкий, «Шуман», М. 1910.

⁴М. В. Иванов-Борецкий, «Палестрина», М. 1909.

⁵М. В. Иванов-Борецкий, «Очерк по истории мессы», М. 1910.

⁶В. А. Булычев, «Орландо Лассо», М. 1908.

⁷Е. Г. Яковлева, «Жоскин Депре», М. 1911.

⁸Бетховен, к столетию со дня смерти, 1827 — 1927. М., Музсектор, 1927.

⁹Последний доклад разросся в большую статью, напечатанную в «Рус. музык. газете» за 1908 г. См. также «Муз. образование», 1926 г., № 3 — 4.

теки давало М. В. возможность — чуть ли не единственную в России — дальнейшего изучения музыкальных произведений интересующих его эпох, так как многие из выходивших на Западе изданий и переизданий старинной музыки впервые были выписаны библиотекой Моск. консерватории; ученымодиночкам приобретение таких изданий полностью было, разумеется, не под силу.¹

В деятельности М. В. бывали отдельные периоды, когда он несколько отвлекался от научно-исследовательской работы и занимался почти исключительно сочинением музыки. В свое время его трио получило высокую оценку С. И. Танеева. В 1913 г. им была написана опера «Колдунья» (по Чирикову), постановка которой по религиозным соображениям была запрещена цензурой. Вскоре после революции (в 1918 г.) эта опера была поставлена в Петербурге в Народном доме. Что касается научно-исследовательской работы М. В., которой в основном посвящен настоящий очерк, то и для нее эти композиторские опыты оказались чрезвычайно полезными: изучение старинной музыки неминуемо требует от исследователя всевозможных художественных обработок произведений для исполнения их.

Таким образом, уже в самом начале своей научной деятельности М. В. примкнул к самому прогрессивному движению в области науки о музыке, какое только было возможно в условиях дореволюционной России.

Сразу же после революции М. В. ИвановБорецкий начал работу в советских учреждениях и общественных организациях. Одно время он состоял членом правления союза Рабис. Вскоре по переезде Наркомпроса в Москву он стал работать в Акмузо, затем был назначен ученым секретарем совета Музо. С этих пор он уже непрерывно служит делу советского музыкального образования. Со времени организации советских научных институтов М. В. сотрудничает в них: он был действительным членом и ученым секретарем Государственного института музыкальной науки (с 1921 г.), действительным членом Гос. академии художественных наук (позднее ГАИС), а в настоящее время является руководителем историко-теоретического сектора Научно-исследовательского института Моск. гос. консерватории. В 1921 — 22 г. М. В. был приглашен в МГК в качестве профессора по истории музыки, и с этого времени музыкознание становится его основной, единственной профессией, делом, которому он отдает все свое внимание и силы. В консерватории М. В. вел курсы истории музыки, семинары по методике и методологии истории музыки, по истории теории музыки и ряд других, руководил институтом аспирантуры (1932- 34 гг.), научно-исследовательским отделением (т. н. МУНАИС), организованным по его инициативе в 1923 г., и, наконец, в самое последнее время возглавлял историко-теоретическую кафедру. Кроме того, он читал курсы по истории музыки в [других музыкальных учебных заведениях Москвы (в том числе в техникуме им. Гнесиных).

В известной связи с педагогической деятельностью стоит и его большая работа по обеспечению студентов наших музыкальных вузов и техникумов музыкально-исторической литературой. Можно без преувеличения сказать, что в этой области никому, кроме него, не удалось сделать так много: основная часть пособий по истории музыки, которыми пользуются сейчас наши студенты, выпущена по его инициативе и под его непосредственным руководством. Сюда относятся переводы лучших и новейших западноевропейских работ, изданные под редакцией М. В., с его комментариями, часто снабженные и его предисловиями, в которых он ставит своей задачей показать классовую сущность исторических явлений². Эти очерки по своему значению

_________

¹Конечно, в ряде других научных областей такого рода начинания музыкально-теоретической библиотеки не являлись в начале XX века чемто особенным, так как обеспечение научной литературой разумелось само собой. Но в области музыкальной науки члены музыкальнотеоретической библиотеки явились пионерами, заложившими необходимый для дальнейшего исследования материальный базис, содействуя созданию в России фонда музыкальной литературы, имеющей огромный исторический интерес. Тем самым было выполнено необходимое условие для преодоления кустарничества в русском музыкознании.

²Под редакцией М. В. Иванова-Борецкого изданы следующие переводы: В. Даме, Шуберт, М., Музсектор, 1928; Э. Тох, Учение о мелодии, М., Музсектор, 1928; Г. Лейхтентрит, Шопен, М., Музсектор, 1930; В. Даме, МендельсонБартольди, М., Музсектор, 1930; Р. Роллан, Гендель, М., Музгиз, 1931 (дополн. тираж в 1934 г.); Р. Роллан, Опера в XVII веке, М., Музгиз, 1931; Л. Шевалье, История учений о гармонии, М., Музгиз, 1931 (1932); А. Карс, История оркестровки, М., Музгиз, 1932; П. Обри, Трубадуры и труверы, М., Музгиз, 1932; Ж. Комбарье, Французская музыка XVI века, М., Музгиз, 1932; А. Радиге, Французские музыканты эпохи Великой французской революции, М., Музгиз, 1934; А. Швейцер, И. С. Бах, М., Музгиз, 1934;

Содержание
Увеличить
Как книга
Как текст
Сетка

Содержание