САТИРИКОН

Черное и белое

Фельетон

Надо полагать, что началось все это таким образом. Редактор республиканской газеты «Коммунист Таджикистана» В. В. Синицын пригласил к себе рецензента и строго сказал ему:

— Вам дается чрезвычайно ответственное поручение. Известно вам, что завтра у нас премьера оперы Кабалевского «Семья Тараса»?

— Известно, — сказал рецензент. — Еще бы, первая постановка советской оперы на сцене таджикского театра!

— Ну так вот, учтите. Некоторые театральные критики пишут свои рецензии тяп-ляп — одной белой или одной черной краской. Этого надо решительно избежать!

— Избежим, — сказал рецензент. — Будет и белая и черная. Сбалансируем.

И вот в номере 54-м «Коммуниста Таджикистана» появилась большая статья В. Петренко о постановке «Семьи Тараса» в Таджикском Государственном театре оперы и балета. Можно смело сказать, что это в своем роде весьма поучительная статья. Чему она учит, будет видно из дальнейшего, а пока отметим одно немаловажное обстоятельство: композиционная стройность критического труда В. Петренко свободно позволяет нам разделить его — для большего удобства рассмотрения — на отдельные главы.

Полагаем, что читатель не посетует на нас, если мы опустим пролог, в котором автор пересказывает содержание оперы, и перейдем прямо к делу.

Глава первая — воздаяние хвалы (написана чистыми белилами). Рецензент с восхищением удостоверяет, что театр «немало поработал над спектаклем», что он «вложил много любви и старания... и создал яркий реалистический спектакль. Это поистине творческий успех коллектива».

Запомните хорошенько эти слова, так как дальше следует —

Глава вторая, в которой автор подвергает уничтожающей критике музыкальную часть спектакля (сплошная черная краска).

Оказывается, дирижер спектакля М. Шаевич (он же главный дирижер театра) «не сумел донести до слушателя музыкальной мысли и выразительности музыки Кабалевского».

Рецензент досадливо морщится:

«Увертюра сыграна очень серо, однообразно... Смазан был и конец увертюры... Симфонические завершения и антракты перед картинами... сыграны неряшливо. В оркестре почти нет динамических оттенков, отсюда тоскливое однообразие».

Если верить критику, то мало-мальски музыкальный слушатель должен был испытывать истинные муки на этом спектакле. Каково ему, слушателю, если в данном оперном спектакле «часто отсутствует ансамбль между солистами и оркестром», а хоровые сцены «изобилуют интонационными и ритмическими погрешностями»! И как это, наверно, грустно, товарищи, видеть открытые рты певцов, не издающие ни единого звука! Да, да, рецензент В. Петренко так прямо и пишет:

«Помимо всего, сила звучания оркестра в аккомпанирующих моментах (!) покрывает голоса солистов, из-за чего пропадает не только текст, но и мелодия, исполняемая певцами».

Читающий эти беспощадные строки уже готов спросить с робкой надеждой:

— Быть может, хотя бы финал спектакля...

Но критик тут же решительно пресекает эти беспочвенные поползновения. «Хор всю восьмую картину поет врозь с оркестром», — режет он правду-матку. И вообще, сцены финала «тонут в полной ритмической неразберихе».

Спрашивается: где же отмеченный ранее «творческий успех»? И что же после всего сказанного остается от музыкального спектакля, в котором от музыкальной части не остается камня на камне?

На этот вопрос отвечает —

Глава третья, где критик пытается доказать, что музыка в опере — сама по себе, а сценическое действие — само по себе.

Мы нисколько не преувеличиваем. Автор с самым серьезным видом заявляет, что, конечно, все указанные музыкальные недостатки совершенно недопустимы. Но...

«В основном правильная трактовка образов и сценическое поведение солистов и хора создают для зрителя общее благоприятное впечатление о спектакле».

Критик и редактор газеты вполне удовлетворены качеством произведенной побелки. А теперь можно обогатить цветовую гамму рецензии и, смешав белое с черным, глубоко проанализировать в мягких серых тонах «сценическое поведение» солистов:

«Артист А. Гордеев искренен в своем сценическом поведении»...

Артистке М. Бахар следует добиться «большей свободы сценического поведения»...

Артистке С. Федотовой «необходимо найти женственность, мягкость в сценическом поведении»...

Артист А. Муллокандов «пошел по линии внешнего поведения»...

У артистки Р. Вальберг проявляются «оперно-традиционные (!) черты внешнего поведения»...

В общем, тройки и четверки за поведение так и сыплются на головы бедных солистов, голоса которых «покрывает сила звучания оркестра» (смотри главу вторую). Только артистке А. Грановой, обладающей, очевидно, особыми голосовыми данными, привелось получить отметку не столько за поведение, сколько за вокальное исполнение. Критик авторитетно заметил, что у нее «несколько неубедительно звучат ноты верхнего регистра (!)».

Конец третьей главы автор посвящает краткому разбору художественного оформления спектакля. Художнику В. Суслову ставится жирная черная единица:

Он «не проявил достаточной изобретательности, а самое главное — художественного вкуса. Отсутствует четкость в выражении мысли, грубо подобраны краски».

Читатель, затаив дыхание, думает:

— Интересно, как же теперь сведет концы с концами вконец запутавшийся рецензент?

Да, это в самом деле очень интересно. Давайте же прочитаем —

Эпилог, в котором снова сияет широкая оптимистическая улыбка автора:

«Первая советская опера (?), кстати, весьма трудная по своему воплощению, показала те творческие возможности, которыми располагает театр. Не останавливаться на этом, а продолжать напряженную творческую работу — в этом залог новых успехов».

Как видите, мы не зря говорили, что статья В. Петренко весьма поучительна. Она и впрямь наглядно учит, как не надо писать рецензии.

Несколько перефразируя заключительные выводы сталинабадского театрала, можно сказать:

— Его выступление показало те удивительные возможности, которыми подчас располагает в газете неквалифицированная, доморощенная критика. Не останавливаться на этом, а срочно повышать требовательность некоторых редакторов — в этом залог того, чтобы подобные рецензии не появлялись на страницах нашей печати.

М. Львов

Содержание
Увеличить
Как книга
Как текст
Сетка

САТИРИКОН

Черное и белое

Фельетон

М. Львов

Содержание