основных взглядов этой школы и попыток их «переосмысления» и ассимиляции в нашей теории и практике преподавания. Здесь еще раз утверждается сила русской традиционной школы, поскольку ее догматика подвергнута рассмотрению и вскрыты объективные основания ее научности.
Систематическое учение о ладах заключает четвертую часть. В связи с его значением мы должны остановиться на нем.
По самой структуре тональной системы ненапряженные тоника и доминанта являются естественными водоразделами в системе. В квинтовом отрезке системы с–g находятся звуки пяти наименований, в квартовом g–с — четырех наименований. В первой образуется восемь типов пентахордов, во втором — четыре типа тетрахордов. Из-за наличия отталкиваний в семизвучных прототипах исключены хроматические полутоны. Пентахорды здесь следующие: 1) с–d–е–f–g, простой мажорный; 2) с–d–es–f–g, простой минорный (они характеризуются ненапряженными звуками II и IV ступеней и соответствующей терцией — мажорной либо минорной); 3) с–d–е–fis–g — интенсивно мажорный (лидийский); 4) с–d–es–fis–g — минорированный лидийский (они характеризуются интенсивно мажорным звуком IV ступени, отличаются звуком терции; первый пентахорд, например, характерен для лидийского лада, второй для еврейского, — описанного у М. Береговского, — для венгерского); 5) с–des–es–f–g — интенсивно минорный (фригийский) и 6) с–des–е–f–g — мажорированный фригийский (эти два лада характерны интенсивно минорным звуком II ступени, различаются звуком терции); 7) с–des–е–fis–g — остро-мажорный и 8) с–des–es–fis–g — остро-минорный (эти два пентахорда характерны двумя интенсивно напряженными звуками II и IV ступеней).
Тетрахорды следующие: 1) g–а–h–с, мажорный; 2) g–as–b–с, минорный; 3) g–а–b–с, уравновешенно гармонический; 4) g–as–h–с, остро-гармонический.
В каждом семизвучном ладе усматриваются соединения одного из пентахордов с одним из тетрахордов. Всего образуется 32 ладовых прототипа. Оголевец устанавливает точнейшие научные характеристики ладов наряду с их эстетическими характеристиками. Так, например, минорированный лидийский имеет общую скрытую гармонию 4β на звуке терции и 8α на двух звуках: d и fis. Таким образом, четыре минорных коэфициента противостоят восьми мажорным коэфициентам. Следовательно, четыре минорных коэфициента поглощаются мажорными, сплавляясь в скрытую гармонию порядка четырех, а высвобождается четыре мажорных коэфициента. Получается эстетическое противоречие: при реально звучащей минорной терции высвобождается и незримо господствует напряжение, равное напряжению мажорной терции. Это явление получает название
асинхронности. Именно вследствие этого те лады, которым присущ этот пентахорд, — как, например, еврейский, венгерский и др. — отражаются в массовом восприятии как «иронические», «грустно-веселые», «саркастические» и т. п. Это — только один из примеров эстетических характеристик ладов. По силе научного обобщения, эта глава одна из наиболее выдающихся в труде Оголевца. Следует отметить, что до сих пор было зарегистрировано около десятка ладов, главным образом, в порядке поверхностного описания. Шаг, который делает здесь теория музыки, поистине гигантский: вскрывается закономерность образования в практике народов земного шара 32 ладов. Ведь история музыки хранит имена людей, чья заслуга заключалась в догматической хотя бы фиксации одного лада (о научной — пока не было речи). Систематически изучается не более восьми ладов. Например, Н. А. Гарбузов в своей работе, выпущенной в 1928 году, утверждает, что существует всего шесть ладов. Традиционная теория остановилась, в лице Чайковского, на систематическом изучении двух ладов, в лице Римского-Корсакова — четырех ладов. Установленные Оголевцом законы ладообразования создают своего рода «менделеевскую сетку» 32 ладов, долженствующих существовать на земном шаре, большинство которых представляют собою «белые пятна». Сетка эта поглощает, при этом без остатка, все лады, до сих пор известные хотя бы по описаниям: традиционные мажор и минор во всех своих разновидностях, старые лады средневековья, народные лады: венгерский, еврейский и др. В то же время надо отметить и то, что после издания работы Оголевца несколько белых пятен уже оказалось закрыто: научный прогноз подтверждается в процессе исследования фактов творческой практики. Сила этой концепции также заключается и в установлении природы недоразвитых ладов и универсальных линий преемственности в развитии ладов в едином процессе мирового развития.
В пятой части книги автор обращается к перспективам развития тональной системы. Он рассматривает структуру целого тона в его возможных интонационных изменениях и устанавливает, что в результате интонационных процессов целый тон может разделиться на три части, причем звук cis приблизится к звуку d, а звук des — к звуку с. История действительно хранит факт деления тона на три части у арабов (750 г. н. э.); природа явления была неясной.
Таким образом, в пределах октавы возникает 17 делений. Но и в европейской музыке с XIX века (западные романтики, русские композиторы — Чайковский, Скрябин и др.) происходили процессы расширения звуковой сферы в сочинениях. Оголевец строит инструменты 17-звуковой равномерной темперации. Одновременно, он впервые в истории музыки проводит линии научного синтеза между 5-звуковой музыкой Явы, 7-звуковой Сиама, 12-звуковой — Европы, 17-звуковой — ара-
-
Содержание
-
Увеличить
-
Как книга
-
Как текст
-
Сетка
