Рецензия на книгу: Скурко Е. Р., Щевелёва А. В. Опера В. С. Серовой «Уриель Акоста» в контексте художественной культуры XIX — начала XX столетия: проблемы драматургии, стиля. Уфа : Редакционно-издательский совет Уфимского государственного института искусств имени З. Исмагилова, 2023. 99 с.

Неисчерпаемо богатство русской культуры. Наряду с гениальными музыкантами незаменимую лепту в развитие искусства внесли труженики так называемого второго ряда, обладавшие более скромным дарованием. Никто не должен быть предан забвению или отодвинут в тень.

Среди тех, кто незаслуженно оказался в числе полузабытых деятелей отечественной музыкальной истории, — Валентина Семё­новна Серова, урожденная Бергман (1846–1924), супруга, ученица и соратница вид­ного «шестидесятника», известного композитора и критика А. Н. Серова, мать одного из лучших художников-портретистов эпохи модер­на, члена творческого содружества «Мир искусства» В. А. Серова. Валентине Семёновне посчастливилось общаться с выдающими писателями, музыкантами, художниками — ключевыми фигурами своего времени: Л. Н. Толстым, И. С. Тургеневым, И. Е. Репиным, Ф. Лис­том, Р. Вагнером. Неслучайно она стала одной из первых женщин-музыкантов — авторов мемуаров, а еще и одной из первых женщин — музыкальных критиков. Значительно ее наследие композитора, включающее пять опер, две симфонические поэмы, программные фортепианные циклы. Тем не менее самой дорогой для Серовой сферой творчества, которой она щедро отдавалась на протяжении всей жизни, были заботы воспитателя-пропагандиста. Ее благородная цель — приобщение крестьян в самых разных уголках российской глуши к музыкальным ценностям преимущественно русской оперной классики. Причем и в насыщенный революционными потрясениями 1905 год Серова продолжила свою дея­тельность музыканта-пропагандиста, включив в репертуар крестьянских хоров революционные песни. Кроме того, она материально помогала бастующим рабочим. Это не прошло безнаказанным со стороны властей: за Се­ровой установили негласный полицейский надзор, подвергли обыскам, обвинили в политической неблагонадежности. Но она сумела все перетерпеть и преодолеть, не изме­нив себе [3, 10]. Вот такая несгибае­мая россиянка из еврейской семьи, в чем-то подобная некрасовской героине, которая «коня на скаку остановит, в горящую избу войдет» ¹.

Под стать натуре Серовой, отважно устремлявшейся «против течения», и ее твор­ческая жизнь, насыщенная драматиче­скими перипетиями и свершениями, радо­стя­ми и бедами. Казалось, незаурядная судьба Серовой была залогом появления монографий, более увлекательных, нежели иные детективные повествования. Однако до последнего времени ее жизнь и творчество мало привлекали внимание исследователей. Несколько статей, дипломная работа Н. Н. Ковальчук (наиболее значительная научная работа) [3, 81–88] — едва ли не вся литература, где можно было почерпнуть какие-либо сведения о Валентине Семёновне и ее наследии сверх той скупой информации, которая приведена в музыкальных словарях и энциклопедиях [1], [2], [4], [5].

Наконец, в декабре 2023 года, спустя 177 лет со дня рождения Серовой, накануне 100-летия со дня ее смерти вышел в свет первый монографический очерк, посвященный этой «яркой и своеобразной фигуре нашего музыкального прошлого» [3, 10] ².

Обложка книги: Скурко Е. Р., Щевелёва А. В. Опера В. С. Серовой «Уриель Акоста» в контексте художественной культуры XIX ― начала XX столетия: проблемы драматургии, стиля [3]. На обложке: В. Д. Поленов. Эскиз декорации к опере «Уриель Акоста». Четвертое действие. Сцена в синагоге
Book cover: Skurko, E. R., Shcheveleva, A. V. Opera by V. S. Serova “Uriel Acosta” in the Context of Artistic Culture of the 19th–early 20th Centuries: Problems of Dramaturgy and Style [3]. On the cover: V. D. Polenov. Sketch of the scenery for the opera “Uriel Acosta.” The fourth action.
The scene in the synagogue
Фото предоставлено Татьяной Зайцевой

Исследователи поставили своей главной целью провести целостный анализ малоиз­вестной оперы композитора. Сразу скажем о главном: заявленная цель авторами моно­гра­фического очерка успешно достигнута. Относительно небольшая по объему (99 стра­ниц) книга насыщена информативно, четко выстроена драматургически. Строг и по-свое­му выразителен язык, не допускающий, кажется, ни одного случайного или необязательного слова.

Предельно краткая преамбула «От авторов» выводит на первый план благородный побудительный мотив, которым руководствовались Е. Р. Скурко и А. В. Щевелёва в выборе темы и подходов к ее освещению: привлечь внимание к творческой фигуре В. С. Се­ровой. Это подразумевало прояснение роли Вален­тины Семёновны в развитии отечественного оперного искусства, исходя из анализа первой из пяти ее опер. Более подробно заявленные цели и задачи исследования раскрыты во «Введении». Наряду с обзором довольно узкого круга имеющейся литературы по теме здесь указано, что источниками (и это повышает ценность работы) стали раритетные издания и нотные рукописи клавира и партитуры, хранящиеся в архивах Москвы и Санкт-Петербурга (Московской государственной консерватории имени П. И. Чайковского, Большого и Мариинского театров, Российского института истории искусств).

В очерке объясняется, почему выбор пал на «первенца» Серовой, ибо именно этой опере посчастливилось увидеть свет рампы ведущих российских театров Санкт-Петербурга, Москвы и Киева. Серова стала первой отечественной женщиной-композитором, чье оперное творение удостоилось подобной чести. Однако авторы исследования далеки от мысли преувеличивать ее значение в истории: Серова — художник «второго ря­да». Но если большинство этих музыкантов «взрых­ляет почву» для находок гениев или адаптирует их открытия, делая более доступными широким массам слушателей, то куда реже случается, что открытия совершает сам представитель «второго ряда». Такова В. С. Се­рова, как показано на страницах книги. Вот почему Е. Р. Скурко и А. В Щевелёва называют свою героиню «революционером», ибо она во многих творческих начинаниях опережала не только современников, но отчасти и композиторов следующих поколений.

Первая глава «Страницы биографии В. С. Се­ровой» подобна некой преамбуле анализа оперы. Всего на восьми страницах авторы сумели уложить множество сведений, осветить основные события творческой жизни Валентины Семёновны, выделив в ней несколько ведущих векторов. Особое внимание уделено музыкально-общественной деятельности Серовой, которое вылилось буквально в материнское служение на благо народа, как его понимала эта «истинная шестидесят­ни­ца» [3, 22]. И совершенно справедливо Е. Р. Скурко и А. В Щевелёва характеризуют как выдающуюся именно эту область творчества женщины-композитора.

По плотности фактического материала данный раздел приближается к энциклопе­ди­ческой статье. И авторы были вправе выбрать такое жанровое наклонение, предпо­читая в других разделах книги сосредоточиться на анализе оперы. Поскольку современное биографическое исследование ставит иные, более сложные задачи: требуется не только «линейно» изложить факты, но и поместить их в исторический контекст, пояснить моти­вы тех или иных действий героев повествования. В решении такого рода проблем сведения, приведенные в первой главе, несомненно, послужат будущим биографам подспорьем. К примеру: Серова, поступив в Петербургскую консерваторию, в фортепианный класс А. Г. Рубинштейна, уже через год покидает его, беря уроки у А. Н. Серова. Почему у него, а не у А. С. Даргомыжского или у главы «Могучей кучки» М. А. Балакирева? Представленная в книге информация позволяет найти возможный ответ. Достаточно обратить внимание на даты: в консерваторию Серова поступила в 16 лет, то есть в 1862 году, а в 1863-м состоялась премьера «Юдифи» А. Н. Серова, прошедшая с огромным успехом. Очевидно: опера, сфера композиции уже куда более влекла 17-летнюю музыкантшу, нежели фортепианная игра.

Или другой интригующий вопрос, возникающий перед читателем: почему Валентина Семёновна сосредоточилась почти ис­ключительно на произведениях крупной формы, и преимущественно на опере? Дума­ется, высоким примером и одновременно оппонентом в споре служил Серов — близкий человек и наставник-соратник. После его смерти В. С. Серовой и Н. Ф. Соловьёвым была дописана опера Александра Николае­вича «Вражья сила». Сохранившиеся фрагменты его неоконченной оперы «Кузнец Ва­кула» вдова переработала в оркестровую сюиту. Это стало неким прологом к расцвету собственного композиторского творчества Валентины Семёновны, стремление к кото­рому при жизни супруга безжалостно им подавлялось. «Женщины-исполнительницы наравне с мужчинами развивают свои таланты, но как художники-созидатели они никуда не годны, — считал А. Н. Серов. — <…> Романсик и фортепианная пьеска подозрительного свойства истощают все их творчество» [3, 8]. Серова делом опровергла подобные суждения и доказала свое право создавать музыку, причем не «романсики и фортепианные пьески подозрительного свойства», а произведения крупной формы, и преимущественно — как и Серов! — оперы.

Прежде чем начать многоаспектный ана­лиз оперы Валентины Семёновны авторы очерка приводят подборку разноречивых суждений о произведении. Премьерные спектакли прошли с успехом, обратив на се­бя внимание крупнейших отечественных му­зы­кантов — создателей опер: П. И. Чайков­ско­го, Н. А. Римского-Корсакова, Ц. А. Кюи, Э. Ф. Направника, а также мастера афористических форм, увлеченного мечтой об опере А. К. Лядова. Однако в их неутешительных и предельно кратких отзывах отмечаются недостатки оперы в целом, хотя и Чайковский, и Кюи не отказали Серовой в таланте. Положительных оценок куда меньше. Принадлежат они анонимному рецензенту, музыкальным критикам С. Н. Кругликову и Н. Ф. Со­ловьёву, подвизавшемуся также на композиторском поприще. При этом и они выделяют лишь отдельные сцены, связанные с еврейскими элементами.

Разобраться во всем, ничего не рету­ши­руя, и подвести аргументированный итог — задача, которую решают Е. Р. Скурко и А. В Ще­велёва. От рассмотрения либретто и сравнения его с одноименной пьесой К. Гуцкова, изучения особенностей драматургии и лексики оперы (глава вторая) к характеристике образов главных героев в музыкально-стилевом контексте эпохи (глава третья) — так выстраивается логичная линия повествования. Неслучайно финальная, четвертая глава («Претворение стилистики традиционной еврейской музыки») целиком посвящена анализу преломленных в опере Серовой традиций еврейской музыкальной культуры. Ибо именно здесь сосредоточено новаторство композитора. Это позволяет авторам рас­сматривать оперу Серовой в качестве важ­ного звена в развитии культурно-исторических процессов, происходивших в России последней трети XIX — начала XX века.

Как показано в очерке, закономерен и вы­­­бор в качестве основы либретто траге­дии не­мецкого писателя, драматурга и обще­ствен­ного деятеля К. Гуцкова, пользовавшейся популярностью не только в Европе, но и в России. В ней Серова нашла подтвер­ждение своим выношенным представлениям о ценностях жизни, о судьбе еврейского народа. Поэтому главная идея драмы — противостояние человека и общества, бунт мыслящей личности — становится и одной из главных идей оперы. Драма обусловила и выбор пятиактной структуры оперы, ее дробление на более мелкие единицы. Тем не менее Серова по-своему расставляет драматургические акценты в опере, купирует, переосмысливает отдельные сцены трагедии Гуц­кова и вводит новые, меняет имена героев и так далее.

Авторы убедительно доказывают выдвижение на первый план в драматургии оперы лирической линии трагической любви — в отличие от трагедии Гуцкова, где преобладает социально-религиозное наклонение.

Все эти подробности опровергают категоричность критического суждения Направ­ника о том, что в опере Серовой «нет возможности отыскать хоть какую-нибудь основную мысль <…> Без мыслей нет формы, без того и другого нет сочинения» (цит. по [3, 18]). Хотя, как справедливо указано в книге, композитору не удалось избежать отдельных шероховатостей либретто, таких как уязвимость вербального ряда, трафаретность некоторых выражений, банальность рифм.

Важным ракурсом работы стало сопоставление творческих устремлений композитора с веяниями времени, определявшими развитие отечественного и западноевропей­ского музыкального искусства. Так, рассматривая стилистику оперы, авторы очерка выделяют переплетение двух основных драматургических линий: лирической и социально-религиозной, что рождает стилевую двупланность сочинения. Первая связана с претворением сложной амальгамы влияний как отечественной, так и западноевропей­ской музыки. При этом важнейшим ориентиром остается Чайковский. Прежде чем охарактеризовать специфику второй линии, авторы напоминают о традиционной для русской музыки общности еврейских мотивов с восточной тематикой. Иная творческая позиция у Серовой, которая далека от ставшего привычным показа некоего обобщенного образа еврейского народа. Композитор предпочитает обращение к неизведанным глубинам бытовой еврейской музыки и синагогальной (духовной). Отсюда — ладовые, мелодико-ритмические, темброво-фактурные особенности, позволяющие говорить о национальной идентичности оперной лексики, связанной с социально-религиозной сферой. И это становится важнейшим и свежим стилевым пластом произведения. Идя по пути, который прокладывали М. П. Мусоргский, А. Г. Рубинштейн, Серова сумела таким образом обогатить его открытиями. Недаром современники выделяли сцену в синагоге, где Валентине Семёновне первой удалось воссоздать полностью богослужебный иудейский ритуал отречения во всех его составляющих. И этот опыт до сих пор остается единственным в оперной практике.

Тем не менее «Уриель Акоста» Серовой оказался преданным забвению. Почему? Е. Р. Скур­ко и А. В. Щевелёва считают, что при­чиной тому стало превалирование и в дра­матургии, и в стилистике традиционных эле­ментов над индивидуальными. До­бавим: оче­видно, Серовой не удалось органично переплавить амальгаму влияний и «чужое» сделать «своим». Авторам же книги пожелаем продолжить удачно начатые изыскания в области оперного творчества Серовой, которые мо­гут вылиться в серию очерков.

Список источников

1. Большой энциклопедический словарь. Музыка / гл. ред. Ю. В. Келдыш. 2-е изд. М. : Большая Российская энциклопедия, 1990. С. 495.
2. Келдыш Ю. В. Серова (урожд. Бергман) Валентина Семёновна // Музыкальная энциклопедия : в 6 т. / гл. ред. Ю. В. Келдыш. Т. 4. М. : Советская энциклопедия, 1978. Cтб. 950–951.
3. Скурко Е. Р., Щевелёва А. В. Опера В. С. Серовой «Уриель Акоста» в контексте художественной культуры XIX ― начала XX столетия: проблемы драматургии, стиля. Уфа: Редакционно-издательский совет Уфимского государственного института искусств имени З. Исмагилова, 2023. 99 с.
4. Энциклопедический музыкальный словарь // авторы-сост. Б. С. Штейнпресс и И. М. Ямпольский. М. : Советская энциклопедия, 1966. С. 464.
5. Brown M. H. Serova [née Bergman], Valentina Semyonovna // The New Grove Dictionary of Music and Musicians. 2nd ed. / ed. by Stanley Sadie, executive editor John Tyrrell. Volume 23: Scott to Sources, MS. New York : Oxford University Prass, 2001. P. 140.