Вопросы классификации и систематизации музыкальных инструментов всегда были важны для решения как общетеоретических, так и практических задач музыкознания, му­зыкаль­ной практики и педагогики и часто вызывали самые живые обсуждения. Статья видного отечественного музыканта — ученого, исполнителя и педагога — М. И. Имханицкого безусловно имеет смысл рассмотрения самым широким кругом читателей: инструментоведов, музыковедов, композиторов, музыкантов-исполнителей, педагогов высших и средних специальных учебных заведений искусства и культуры. Думаю, что ее появление на страницах ведущего музыкального журнала России вызовет большой интерес и активную дискуссию.

Ныне считающаяся классической, основополагающей универсальная систематика музыкальных инструментов выдающихся немецких ученых Эриха Морица фон Хорнбостеля и Курта Закса была издана в начале ХХ века [3], но отечественному читателю стала доступна только несколько десятилетий назад благодаря ее изданию в первом томе книги «Народные музыкальные инструменты и инструментальная музыка» в русском переводе И. З. Алендера [2]. За прошедшее время создано немало новых музыкальных инструментов, еще больше их разновидностей выявлено в процессе широко развернувшейся экспедиционной работы в различных регио­нах нашей планеты, значительно активизировавшихся исследований по изучению традиционного этнического искусства многих народов мира; появилось много новых направлений и в самом музыкальном искусстве.

На необходимость их учета, а порой и пересмотра некоторых определений классической систематики справедливо обращает внимание автор рецензируемой работы, апеллируя к опыту отечественных инструментоведов (в частности, Ю. Бойко, В. Платонова). Среди дискуссионных — вопрос об ис­точнике звука (вибраторе) в инструментах типа гармоники: баяне, аккордеоне и так далее (здесь автор статьи, несомненно, является ведущим специалистом!). Ведь действительно, так называемые проскакивающие язычки гармоник, входящих в класс свободных аэрофонов (по Хорнбостелю — Заксу), не только дают определенную частоту вибрации воздуха (как в свободных аэрофонах), но уже как идиофоны сами производят звучание.

Из других важных аспектов, аргументирующих, согласно автору рецензируемой ста­тьи, актуальность дискуссии о проблемах классификации музыкальных инструмен­тов, — вопрос не только об объективной, физи­че­ской (материальной, конструктивной, акус­ти­ческой) специфике музыкальных инстру­мен­тов, но и об их месте и роли в контексте художественной культуры, и прежде всего собственно музыкального творчества, испол­ни­тельства, восприятия и становления му­зыкальной эстетики. Обращает на себя внимание пафос, с каким автор призывает привлечь к его решению самый широкий круг музыкантов — исполнителей, композиторов, исследователей искусства.

Считаю, что автору в дальнейших своих размышлениях следует обратить внимание на следующие выдвигаемые рецензентом соображения.

Универсальность и многолетняя жизне­способность признанной специалистами все­го мира — и не только музееведами (как акцентирует автор рассматриваемой статьи), но и акустиками, музыковедами, исследователями традиционной этнической музыки и художественных новаций в музыкальном искусстве — систематики музыкальных инструментов Хорнбостеля — Закса обеспечена мощной, заложенной в ее основе возможностью совершенствования и развития отдельных показателей и фактологии.

Во-первых, благодаря опоре ее создателей на самое широкое поле инструментальных музыкальных явлений мира.

Во-вторых, из-за использования цифровой фиксации отдельных типов, классов, видов, разновидностей и так далее музыкальных инструментов на основе системы Дьюи. Благодаря ей, на каком бы языке (включая иероглифическую запись) ни был охарактеризован тот или иной инструмент (со всеми видовыми деталями его строения, звукоизвлечения и музыкальной практики), цифровой индекс (и его отчетливая расшифровка, а также приводимые примеры в таблицах систематики) сразу же направит читателя в определенное поле видов и разновидностей музыкальных инструментов.

Все это позволяет расширять круг описываемых форм музыкального инструментария, включая в него прежде не зафиксированные в источниках по истории музыкальной культуры, обнаруженные в археологических раскопках, в тех или иных этнических популяциях или созданные вновь артефакты путем добавления в их индексацию новых цифр и даже цифровых рядов для обозначения ранее неизвестных науке разновидностей, видов, классов и типов инструмента.

На заседаниях и дискуссиях Инструмен­товедческой комиссии (Study Group of Mu­sical Instruments) при созданном ЮНЕСКО Международном совете по традиционной музыке (International Counсil of Traditional Music — ICTM), в течение многих лет руководимой учеником К. Закса — выдающимся немецким органологом Эрихом Штокманном, было решено: все новые детали, разновидности, виды, группы музыкальных инструментов обозначать отдельными буквами в соответствующем общей типологии инструментария ряду цифр (естественно, с прилагаемым в тексте объяснением, раскрывающим подробное описание инструмента). Когда наберется значительное число подобных открытий, через определенное время на соответствующем заседании SGMI of ICTM можно будет прийти к определенному согласию о вве­дении дополнительных цифр или цифровых рядов в универсальную систематику как общепринятых.

И в этом плане недостаточно убедительным нам видится замечание автора об отсутствии собственно музыкальных обоснований в существующей универсальной систематике. Как раз музыкальная составляющая и явилась аргументом в совершенствовании Э. Хорн­бостелем и К. Заксом ряда положений предшествовавшей ей и справедливо упо­минаемой автором статьи классификации В. Маийона. Так, разделение хордофо­нов (струнных) на цитры, арфы и лютни более чем на столетие предвосхитило ставшее актуальным сегодня сопоставление интонационной (у шейковых/грифных лютен, возникающей на основе движения руки по грифу) и контонационной (у цитры или арфы, рождающейся из уже готовых, объективно существующих в расположении струн созвучий) составляющих процесса музыкального формообразования [1].

Хотелось бы также предостеречь автора об опасности прямого использования терминов классификации Хорнбостеля — Закса, взятых им не непосредственно из нее, а из ссылающихся на эту работу некоторых отечественных изданий — например, «Атласа музыкальных инструментов народов СССР», — вышедших еще до публикации ее полного текста в русском переводе, и не повторять неточности их трактовки. Так, аутофоны у Маийона — это действительно самозвучащие инструменты, то есть те, у которых весь корпус является вибратором (источником звука): например, колокола или гонг. Но идио­фоны в классификации Хорнбостеля — Закса — вовсе в данном смысле не самозвучащие, а такие инструменты, у которых вибратор (им может быть только часть инструмента, например, язычок у варгана) изначально достаточно упругий и уже готовый для звукоизвлечения, и его не нужно ни сжимать (как воздух у аэрофона), ни растягивать (как мембрану у мембранофона или струну у хордофона).

И последнее. Стремление автора выстроить систематику инструментов исключительно на основе музыкальной практики похвально. И оно уже имело место в опытах исследователей прошлого. Среди них восходящая к трудам Ф. Геварта и Г. Берлиоза и по-прежнему сохраняющая свое значение классификация музыкальных инструментов согласно их функциям в симфоническом оркестре периода европейского классицизма. Ее открывает группа духовых, разделенная в соответствии с разными регистрами партитуры на: деревянные (флейты и шалмеи — в современной трактовке гобои и фаготы, играющие сольно, но вместе дающие гармо­ническую вертикаль) и медные (валторны, трубы, тромбоны, туба), игравшие в то время (кроме тромбонов) только обертоновые звуки и исполнявшие в основном роговые обороты либо совместно — необходимые аккорды, для которых и требовались инструменты в разных строях — in B, in D, in F и так далее. Затем идет группа ударных и колористических сольных инструментов (среди которых как литавры, барабаны, так и фортепиано, арфа). А завершают классификацию струнные смычковые — скрипки, альты, виолончели, контрабасы, — играющие соответствующими тесситурам ансамблями, а вместе, как и медные духовые, дающие полную гармоническую вертикаль.

Но эта классификация отражает только нормативы европейской академической музыки соответствующих эпох. Отчасти на нее ориентировалась определенное время и партитура оркестра русских народных инструментов.

Однако музыкальные культуры народов и стран мира, как и пути их эволюции настолько многообразны и различны, что вряд ли возможна (без подстерегающей нас опасности глобализационного усреднения и упрощения) некая универсальная классификация инструментов по сугубо музыкальным — функциональным и структурным — признакам. Поводов для размышления можно добавить еще немало…

Литература

1. Мациевский И. В. Контонация и формообразование (в музыке европейской и внеевропейской, традиционной и современной) // И. В. Мациевский. В пространстве музыки. В трех томах. Т. 1. СПб. : РИИИ, 2011. С. 3–33.
2. Хорнбостель Э. М. фон, Закс К. Систематика музыкальных инструментов / пер. И. З. Алендера // Народные музыкальные инструменты и инструментальная музыка: сборник статей и материа­лов. В 2 частях / Союз композиторов РСФСР, Комиссия музыковедения и фольклора; под общ. ред. Е. В. Гиппиуса. М. : Советский композитор, 1987–1988, Ч. 1. 1987. С. 229–261.
3. Hornbostel E. M. von, Sachs K. Systematik der Mu­sik­instrumente // Zeitschrift für Ethnologie. 1914. XLVI. 553 S.