Введение

1 Хоровое сочинение М. П. Мусоргского вошло в научную литературу под названиями «Марш Шамиля» [12, 223–235], «Марш мюридов Шамиля» [16, 148–154: 27], «Хор свиты Шамиля» [7, 62–101] и «Торжественный марш Шамиля» [29, 6–27]. Яркие события 2020–2023 годов, связанные с реконструкцией и обнаружением полной копии автографа, подтвердили сохраняющийся интерес к раннему сочинению композитора. Две образцовые с точки зрения источниковедения и текстологии статьи, выполненные авторскими коллективами Государственного института искусствознания, предъявили скрупулезное и подробное исследование рукописей «Марша» в широком культурологическом контексте. Цель настоящей статьи — определить языковую принадлежность и смысловую функцию фразы имам берейшкер, которая «точной расшифровке не поддается» [7, 74], а также выдвинуть версию о прототипе распеваемой на нее мелодии в средней части хорового сочинения. Таким образом, вниманию читателей предлагается еще одна, дополнительная к имеющимся, интерпретация «Торжественного марша Шамиля» (далее для краткости — «Марш»), о котором сейчас подлинно известны, кроме собственно музыкального текста, лишь авторство, название и посвящение.

К истории изучения

Изучение «Марша» проходило в двух направлениях: научное описание автографа (В. Г. Каратыгин, 1917; А. Н. Римский-Корсаков, 1932; П. А. Ламм, 1932; В. И. Антипов, 1989) ² и публикация нотных материалов (Nors S. Josephson, 2001; А. В. Лебедева-Емелина, 2020; Н. И. Тетерина и Е. М. Левашев, 2022) ([7], [29], [38]). В 1990 году А. С. Виноградова и А. В. Лебедева-Емелина по поручению Е. М. Левашева приступили к работе над томом хоро­вых сочинений Мусоргского (партитуры и кла­вир). Подготовленный к изданию, том насчитывал около трехсот страниц (рецензенты М. П. Рахманова, Е. М. Левашев, Г. Л. Головинский, М. Д. Сабинина, Р. Э. Берченко; тексты тома изучала С. И. Савенко), был сдан в издательство «Музыка», но не вышел из печати [14], а его материалы отразились в ряде пуб­ликаций ([8, 56–85], [7, 62–101], [6, 60–91], [13, 65–67]).

Т. М. Мусаев «в конце 1990-х годов, будучи аспирантом Московской консерватории, обнаружил некоторые сведения о наличии такой необычной рукописи в архиве Российской национальной библиотеки в Санкт-Петербурге, начал работать в этом направлении и провел некоторую корректуру произведе­ния» [25]. В ноябре 2014 года (согласно другому источнику ― в сезоне 2015/2016 [15, 148–154]) Мусаев планировал премьеру сочинения (одно из названий «Марш мюридов Шамиля») с участием мужского хора МГУКИ и духового оркестра Олега Меньшикова, однако она не состоялась.

В 2020 году А. С. Виноградова и А. В. Лебедева-Емелина ввели в научный обиход автограф М. П. Мусоргского (ОР РНБ. Ф. 61. Ед. хр. 19) с утерянным первым листом (л. 1), а также реконструкцию клавира хорового сочинения. Справедливо полагая, что оставленная В. Г. Каратыгиным в скобках помета «Марш Шамиля» не отражает замысел композитора и этнографические реалии Кав­ка­за, авторы вынесли в название статьи слово «Ша­миль» и повторили вслед за А. Н. Рим­ским-Корсаковым название сочинения — «Хор сви­ты Шамиля». Вариант реконструкции, опуб­ликованный впервые в Приложении к выше­упомянутой статье, был представлен широкой музыкальной общественности в формате мировой премьеры. Она состоялась 9 апреля 2021 года в зеркальном зале ГИИ, где «Марш» прозвучал в исполнении мужского хора Академии хорового искусства имени Попова под управлением Дениса Храмова [5].

Спустя год В. А. Александрова обнаружила в фонде В. В. Ястребцева полную копию (ОР РНБ. Ф. 902. Ед. хр. 118) «с автографа Мусоргского», которая «была сделана неус­тановленным лицом в конце XIX века перед отдачей оригинала Р. И. Бельскому (курсив мой. — Г. Ш.)» [29, 31]. Это открытие стало поводом для пересмотра имевшихся предположений касательно названия хорового сочинения и его исполнительского состава. Принципиально важные выводы в связи с обнаружением нового источника были опуб­ликованы в коллективной статье Н. И. Тетериной, Е. М. Левашева и В. А. Александровой в 2022 году. Выяснилось, что «В. В. Ястребцев какое-то время был владельцем автографа Мусоргского, получив его от Н. П. Арсеньева. Но затем, переписав для себя автограф, подарил оригинал Р. И. Бельскому. Далее, вероятно, через Р. И. Бельского оригинальный манускрипт попал к его брату Владимиру Ивановичу, в фонде которого в ОР РНБ этот документ хранится и в настоящее время. Однако на каком-то из этапов, в период с 1897 по 1917 год, первый лист был безвозвратно утерян. К 1917 году автограф был неполным, о чем свидетельствует описание В. Г. Каратыгина», и сведение всех фактов воедино в конечном итоге полностью закрыло «еще один пробел в каталоге хоровых сочинений Мусоргского» [29, 31]. 22 марта 2023 года состоялась мировая премьера полной версии сочинения, приуроченная к 90-летию журнала «Музыкальная академия» ³. Ее исполнителями были Московский государственный академический камерный хор под управлением Тимофея Гольберга и пианист, главный редактор журнала «Музыкальная академия» Ярослав Тимофеев. В формате нотного приложения к журналу был издан нотный текст «Марша» М. П. Мусоргского ⁴.

Обе премьеры сопровождались большим вниманием со стороны музыкальной критики. В академических журналах, на сайтах научных институтов и музыкальных учреждений, а также в средствах массовой информации появлялись сообщения, большинство из которых затрагивало тему загадочности «смысла текста в средней части», который «расшифровать так пока и не удалось» [30]. Та же проблема упоминалась в более ранних публикациях ([9, 90], [7, 79]). Речь идет о фразе имам берейшкер [ʼimām berêshker], которую музыкальный критик П. Г. Поспелов сравнил «с „заумью“ Алексея Кручёных» ([24], [30]). В рецензии читаем: «<…> в средней части два муллы-солиста возглашают: „Имам берей­шкер“, что не переводится вообще никак» [24]. Этой мысли рецензентов, однако, противоречат упомянутые выше научные статьи, авторы которых выдвигают разные версии интерпретации данной фразы, в частности, предлагают ее понимать как «слова молитвы [по-арабски], воспринятые на слух с погрешностями» [7, 74].

Ключевая фраза

В «Марше» распеваются две фразы. Первая из них — в экспозиции и репризе — многократный повтор фразы «нет божества, кроме Бога» ⁵; это формула суфийского богопоми­нания (zikr), восходящая к исламской догматической формуле исповедания единого Бога (šahādaṫ) ― «Свидетельствую, что нет божества, кроме Бога, и свидетельствую, что Мухаммад — посланник Бога». Дополняя имеющийся в исследованиях анализ этой фразы ([7, 74–75], [29, 33]), отмечу, что небрежность в ее написании привела к ошибочному сочетанию слов «ла-ал-лах» (араб. «нет бога»), распеваемых на четвертные ноты h¹ – d¹ – d¹. Это подтверждает мысль, что «композитор сначала записал партии фортепиано и хора, а уже затем добавил по слуху арабские слова, транслитерировав их буквами русского алфавита» [29, 35].

В средней части композиции двенадцать раз звучит вторая фраза: имам берейшкер (ʼimām berêshker) ⁶. Поскольку Шамиль предположительно принадлежал к братству накшбандийя, почетное звание «имам» указывает не на лицо, заведующее мечетью и возглавляющее еженедельную пятничную молитву, а на главу кавказского имамата как неразрывной духовной и светской власти [34, 821] и предводителя правоверных, возглавлявшего имамат Дагестана и Чечни в 1834–1859 годы [23]. Это фраза на языке кавказских ев­реев — джуури (jūhūrī, дословно «еврейский»), он же татско-еврейский, или татский [15], в зарубежной науке — Judeo-Persian (Tat). Джуури — язык иранской языковой группы с обильным включением древнееврейских и арамейских слов, меньше — кумыкских, азербайджанских и других. Аутентичное название джуури отсутствует в реестре языков народов России [17, 60–85].

Если имам (ʼimām) переводится как «пред­водитель», то в основе второго слова — бе­рейшкер (berêshker) — лежит арамейский корень рейш (rêsh) ⁷, который связан со такими значениями, как 1) «голова», 2) «голова как вместилище видений», 3) «глава, руководитель», 4) «основное содержание» [36, 1112]. Вместе с предлогом бе (be) в древнееврей­ском языке этот корень образует зачин Пя­ти­книжия, давший название первой его книге — Берейшит (Berêshit, дословно «В начале» или «Во главе») ⁸. Среди других примеров применения этого корня в библейских текстах — книга Иисуса Навина (2:19), Первая книга Царств (3:44, 20:9, 20:17, 20:31–32), книга Плача пророка Иеремии (2:19, 4:1) и другие.

Согласно словообразованию в языке джуу­ри и в других языках иранской языковой группы, в частности в новоперсидском, значе­ние, указывающее на род деятельности, форми­руется путем добавления суффикса kar [22, 228] в словах типа бестанкар (bestankar, «кредитор» от bestan ― «кредит»), бостанкар (bostankar, «садовник» от bostan ― «сад»), борешкар (boreshkar, «резчик» от boresh ― «резание») и так далее. Слово берейшкар (в автографе и полной рукописной копии прописано в русской транскрипции, совпадающей с ашкеназской фонацией берейшкер [37, 46–87]) имеет значение «руководитель», или «глава» (дословно «во главе стоящий»). Оно не дублирует первое ― имам, а создает амбивалентный к нему смысл, ибо имам ― глава правоверных, а рейш, раскрываясь в рейш галут (rêsh galutha), ― глава изгнанников. Выселение непокорных горцев после кавказской войны было представлено как «важная государственная мера» [4, 405], а разбои оставшихся объяснялись их «изгнанием» [1].

В. Ф. Миллер писал: «Aдербейджанские Евреи (читай „Азербайджанские евреи“. — Г. Ш.) составляли одну из многочисленных еврейских колоний Персидской монархии. Известно, что по свидетельству книги Эсфирь (3, 8), Евреи проживали во всех сатрапиях Персии. Насколько в период пленения они прижились на новых землях, видно из того, что дозволением Кира вернуться в Иерусалим воспользовались только два колена, остальные же 10 остались в пределах новой родины. Положение общественное и политическое Евреев во времена парфянского владычества было для них сравнительно благоприятно. Их политический глава, так называемый Rȇsh galȗthȃ — эскиларх, пользовался большим почетом при царском дворе, занимая четвертое место после царя в государстве» [14, XVII]. Так называли обладате­ля внутренней политической власти в вавилонской еврейской общине, частью которой являлись евреи Кавказа вплоть до XIII века. Персидский перевод сар джалут (sar ğalūt) с арамейского rȇsh galȗthȃ (дословно «глава изгнанников») сохраняет вместе с типичной заменой г на дж слово галут (galȗtȃ) из Иере­мии 29:22: וְלֻקַּח מֵהֶם קְלָלָה לְכֹל גָּלוּת יְהוּדָה אֲשֶׁר בְּבָבֶל לֵאמֹר יְשִֽׂמְךָ יְהוָה כְּצִדְקִיָּהוּ וּכְאֶחָב אֲשֶׁר ־ קָלָם מֶֽלֶךְ ־ בָּבֶל בָּאֵֽשׁ ׃ / «И принято будет от них всеми изгнанниками Иудеи, которые в Вавилоне, проклинать так: „да сделает тебе Господь то же, что Седекии и Ахаву, которых царь Вавилонский изжарил на огне“».

Попробуем ответить на вопрос, почему язык кавказских евреев появился в тексте «Марша».

Али и Шмуил

Шамиль, по первому имени «Али» [10, 111], нареченный, возможно, по совету кунака ⁹ иудейским «Шмуил», выжил и сохранил это имя в личных печатях и подписях. «Шамиль ¹⁰ родился в 1799 (1797. ― Г. Ш.) году в аварском ауле Гимры. Назвали его в честь деда — Али. Он был слабым ребенком, часто болел, и родители, следуя поверью, дали сыну новое имя Шамиль (точнее Шамуил. — „услышанный богом“)» [32, 130–146]. Текстология и сфрагистика вопроса показывают, что все письма имама Шамиля подписывались одной и той же фразой: من امير المؤمنين شمويل, или men, amīr al-mūminin Shmūīl («Я, предводитель правоверных, Шмуил») [3]. Арабографичное начертание имени «Шмуил» (شمويل) представляет транслитерацию древнееврейского «Шмуэль» (שמואל), то же самое верно для всех его печатей [3] (илл. 1).

Илл. 1 (а — d). Образцы подписей и печатей шейха Шамиля
Fig. 1 (a — d). Samples of the signatures and seals of Sheikh Shamil
Фото предоставлены Гюльтекин Шамилли

Таким образом, у нашего героя два имени — арабское и еврейское (библейское) — и несколько прозваний (имам, амир аль-муминейн, шейх), среди которых, возможно, было и берейшкар, данное ему в среде кавказских евреев. Добавим, что среди жен, мюридов и ближайшего окружения Шамиля были евреи (раввин Нисим-оглы (тур., азерб. «сын Нисима») — отец известного ученого-этногра­фа И. Ш. Анисимова, знаменосец и подданный имама Шамиля в 1858–1859 годах [35, 18–19]), в том числе и те, кто принял мусульманскую веру [40, 261–262]. Встречается неподтвержденная информация о еврейском враче С. Горичиеве и казначее Исмиханове, который, возможно, жил «в резиденции имама», где «находилась и сама казна» [11, 111]. В. И. Неми­рович-Данчeнко ¹¹ писал: «<…> ни ев­реи к му­сульманам, ни мусульмане к евре­ям не чувствуют здесь никакой вражды… Соли­дарность, существующая между муллами и евреями, доказывает, что здесь неизвестно кагальное устройство, подтачивающее народное благосостояние западного края к выгоде тамошнего израиля. Евреи на Кавказе, и именно горские: то, чем они должны были бы быть везде, не обособленная, в исключительное положение поставленная община, а полноправные, сливаю­щееся с общею массою населения люди, полезные труженики и производители (курсив мой. — Г. Ш.)» [19, 49].

Поскольку первый лист автографа отсутствует, ключевая фраза имам берейшкер имела для В. Г. Каратыгина и П. А. Ламма более важное значение, нежели название «Марш Шамиля», и с этим трудно не согласиться. Заголовок фигурирует в описании Каратыгина в скобках, словно не несет существенного смысла, а фраза имам берейшкер, напротив, выносится в название «трио ⁶₄ с хором и соло для тенора и баса» ([7, 64], [29, 81]). В полном перечне сочинений Мусоргского, составленном Ламмом для сборника к 50-летию композитора, так же создается «ложное впечатление», будто «Марш» начинается словами «Имам берейшкер», хотя «на уцелевших листах рукописи начальными словами марша являются „Ля, иля хи-иль Алла!“» [29, 28]. Каратыгин предполагал, что «эта пьеса была приурочена М. к победе русского оружия над Шамилем» [29, 28], что, однако, не подтверждается документально. Что же касается посвящения «Марша» А. П. Арсеньеву — поли­глоту, носителю юмористического про­зви­ща «Мустафа Сарфокузан», то послед­нее, также вызывавшее замешательство ученых, может быть переведено с арабского и ив­рита как «Избранный главой фокусников» (Muṣṭafā Sār fokūsan) ¹².

Нигун как прототип

Вряд ли мы узнаем доподлинно, по какой причине фраза имам берейшкер появилась в автографе М. П. Мусоргского. Однако мело­дия средней части «Марша» переклика­ется с ашкеназским нигун «Шамиль», который спустя сто лет после пленения имама был введен Менахемом Мендлом Шнеерсо­ном (1902–1994) в литургический канон ежегодного «Празднования Торы» [39, 297]. Предание гласит, что «глядя в окно своей маленькой узкой камеры, Шамиль размышлял о своих прошлых днях на свободе. В своем нынешнем изгнании и беспомощности он опла­кивал свое тяжелое положение и тоско­вал по своему прежнему положению свободы и богатства. Однако он утешал себя тем, что в конце концов выйдет из заключения и вернется на свое прежнее положение с еще большей властью и славой. Именно эту мысль он выразил в меланхолической, тоскую­щей мелодии» [39, 289] ¹³.

Несмотря на дискриминационный закон о черте оседлости, «приезд в Санкт-Петербург после разделов Польши (1772–1795) еврейских делегаций, ходатайствовавших о смягчении антиеврейского законодательства, а также нескольких еврейских купцов и общественных деятелей — общинных ходатаев (штадланим; см. штадлан, община), среди них А. Перетца (1771–1833), Л. Нева­хо­вича, Н. Ноткина, М. Элькана (?–1822), Л. Эль­кана (1759–?) и других, — привел к образо­ванию де-факто еврейской общины в несколько десятков человек, имевшей резника и мохела (курсив мой. ― Г. Ш.). В апреле 1802 г. было основано еврейское кладбище» [27], а к 1859 го­ду открыта иудейская молельня, хотя собрание из десяти евреев старше тринадцатилетнего возраста и без того позволяло им провести службу в любом месте, где бы ни находились. Еврейские напевы звучали в Санкт-Петербурге; известно, что Мусоргский позаимствовал тему для кантаты «Иисус Навин» у своего соседа — портного-еврея [28, 151].

Если верно предположение, что «опус был сочинен позднее, но дата на нотном листе поставлена более ранняя» [29, 41] и период сочинения «Марша» растягивается до конца 1859 года, гипотетически возможно, что тот, кто подсказал или натолкнул композитора на решение контрастной передачи образа Шамиля через опору на зикр и нигун ¹⁴, мог и напеть эту или близкую по характеру мелодию (см. пример 1).

Пример 1. Печальный нигун «Шамиль» ¹⁵
Example 1. Sad nigun “Shamil”

Как нигун «Шамиль», так и средняя часть «Марша» не обнаруживают ожидаемых интонационных признаков «востока» ¹⁶. Мелодии не связаны друг с другом напрямую; однако их роднят печальное настроение, сменяемость модального устоя, характер мелодической линии, описанный Шнеерсоном арамейской фразой — igra ramah lebira ‘amiqta («с высоких гор в глубокий колодец»), а главное — они изначально не предполагают вербальный текст. В нигун «Шамиль» текст добавляется по собственному желанию исполнителей, поэтому он каждый раз обновляется. Та же импровизационность улавливается в среднем разделе «Марша» — ведь фраза имам берейшкер распевается со смещением акцента в слове имáм (что в целом характерно и для русского ориентализма).

Анализ показывает, что в начале распева композитор дважды интонационно выделяет слог-корень рейш («глава») самым высоким тоном fis¹ мелодической фразы, что, возможно, говорит о сознательном отражении смысла этого слова (см. пример 2 а, б).

Пример 2 а, б. М. П. Мусоргский. «Торжественный марш Шамиля». Средняя часть ¹⁷
Example 2 a, b. M. P. Mussorgsky. “The Solemn March of Shamil.” Trio

В басовой партии происходит прямо про­тивоположное: слово имам получает пре­имущество по высотному положению на то­не d¹ со смещением ударения на первый слог. В диалоговой природе партий тенора и баса благодаря игре выделенных слоготонов слышатся вопрос: «Глава?» (рейш) — и ответ: «Предводитель!» (имам). Так в целом уста­навливается интонационная смысловая ам­би­валентность, поддерживаемая двумя разными языками, смыслами и жанровыми прототипами.

Добавим, что печальный нигун так же пробуждает душу к творцу, как и зикр. Будучи мелодией без слов, он часто сопровождает нерадостные мысли, что происходило и с Шамилем в час раздумий о своей нелегкой участи. «И когда он вспоминал и размышлял о своем статусе и положении, когда он был в высоких горах свободен от [гнета] правительства и оков [чуждой] культуры, а сейчас порабощен и т. д. — он обычно просыпался с чувством тоски и пел эту мелодию (нигун), начало которой выражает печаль до последнего тнуʼа [буквально „мелодическое движе­ние, музыкальный мотив или фраза“], надежду на то, что в конце концов он вернется обратно» [39, 289].

Однако воображение композитора воплотило зикр и нигун в их подчеркнуто контрастной друг другу форме.

Заключение

Выбор М. П. Мусоргским названия хорового сочинения очевидно не был продиктован жанровыми признаками марша [7, 67]. Cуфийское коллективное богопоминание совершается на Кавказе без инструментального сопровождения, хотя зикр и марш связывает функциональное предназначение в контексте кавказской войны: в то время как имам Шамиль, будучи наставником (muršīd), вместе с последователями (murīdūn), укреп­лялся перед боем коллективной молитвой (zikr), военный марш поднимал дух русской армии. Братство накшбандийя, к которому предположительно принадлежал Шамиль, отдает предпочтение тихому богопоминанию, тогда как кадирийя практикует громкий зикр, связанный с мерными ритмичными движениями головой, ударами ног о землю и строгими дыхательными практиками. С этой точки зрения более сдержанная исполнительская интерпретация экспозиции и репризы «Марша» мужским хором Академии хорового искусства имени А. В. Свешникова под управлением Дениса Храмова кажется убедительной. Исполнение же Московского государственного академического камерного хора под управлением Тимофея Гольберга в большей степени раскрывает двойственность образа главного героя.

Фразы ла илахи иллаллах и имам берейшкер в сопоставленности друг с другом показывают Шамиля в амбивалентности его душевных состояний (радость победы — печаль поражения), имени (арабское «Али» и биб­лейское «Шмуэль»), социального положения (предводитель правоверных — глава изгнанников) и языка (арабский ― еврейский). Системная амбивалентность изящно выражена трехчастной формой с трио. Ее также подчеркивает посвящение «Марша» А. П. Арсеньеву ― полиглоту, носителю удивительного двуязычного прозвища «Мустафа Сарфокузан», или «Избранный главой фокусников» (Muṣṭafā Sār fokūsan) ¹⁸. Распевность и печаль­ный характер мелодии средней части косвенно указывают на нигун как возможный источник вдохновения композитора. Таким образом, точно подмеченное однократное обращение к образам ислама в творческой биографии М. П. Мусоргского [7, 68], возможно, содержит и ранний эксперимент с еврейской тематикой, впоследствии столь ярко проявленной посредством той же художественной амбивалентности в пьесе «„Samuel“ Goldenberg und „Schmuyle“» из фортепианного цикла «Картинки с выставки».

В заключение хотелось бы напомнить, что «источниковедение и текстология — „спо­собны дать нам точное и определенно достоверное знание о предмете своих изысканий <…> [они] делают <…> гуманитарную область сферой точного научного знания, именно научного, а не субъективно-интерпретацион­ного“ [26, 51]. Исследовательская работа движется от источниковедческих открытий — через доскональное изучение рукописей — к выработ­ке научных и редакционных подходов и, наконец, как итог — к академической публика­ции» [29, 6]. Как музыковед и переводчик арабографичной и еврейской рукописи, мо­гу подтвердить актуальность приведенных слов большим количеством примеров из соб­ственного опыта (в частности, повторной атрибуцией рукописи трактата о музыке С-612 из собрания Санкт-Петербургского Института восточных рукописей после обнаружения табризского рукописного списка и срав­нительного анализа двух далеких по место­нахождению источников [33, 461–482]).

Добавлю, что при обсуждении ключевой фразы с коллегами-филологами рассматривались самые разные варианты ее трактовки в контексте целого ряда языков: арабского, персидского, аварского, а также тюркских (турецкий, кумыкский, азербайджанский). Это было сделано только по той причине, что обе фразы в «Марше» очень кратки, другими словами — не имеют письменного контекста на оригинальных языках, из-за чего перевод второй фразы и представляет проблему. Необходимо было также учитывать возможность ошибки композитора в русской транскрипции второй фразы (о помарках уже было сказано выше). Нами было найдено два варианта фразы на турецком и персидском языках, однако ни один из них, даже предполагая изменение от трех до шести букв в слове берейшкер, не объяснял ни системное амбивалентное раскрытие образа имама Шамиля через музыкальный и внемузыкальный контексты сочинения, ни саму возможность их употребления в данной грамматической конструкции. Таким образом, предложенная в настоящей статье гипотеза смешанного джуури-арабского происхождения текста «Торжественного марша Шамиля» остается на сегодня единственной.

Список источников

1. Абрамов Я. В. Кавказские горцы // Дело. 1884. № 1.
2. Антипов В. И. Произведения Мусоргского по ав­тографам и другим первоисточникам: Аннотированный указатель // Наследие М. П. Мусорг­ского : Сборник материалов. К выпуску Полного академического собрания сочинений М. П. Мусоргского в тридцати двух томах. М. : Музыка, 1989. С. 128–129.
3. Берадзе Г. Г., Омаров Х. А. Из истории дагестан­ской сфрагистики (печати имама Шамиля) // Ближний Восток и Грузия. Тбилиси : Мецниереба, 1991. С. 287–293.
4. Берже А. П. Кавказская старина. Исторические очерки, статьи и заметки / сост.: Н. В. Маркелов. Пятигорск : Снег, 2011. 511 с.
5. В ГИИ пройдет презентация первой исполнительской редакции «Шамиля» М. П. Мусоргского. URL: https://sias.ru/institute/news/7597/ (дата обращения: 03.02.2024).
6. Виноградова А. С., Лебедева-Емелина А. В. Новые данные о хоровых обработках народных песен М. П. Мусоргского // Научный вестник Московской консерватории. 2023. № 1. С. 60–91. DOI: 10.26176/mosconsv.2023.52.1.02. 
7. Виноградова А. C., Лебедева-Емелина А. В. «Шамиль» М. П. Мусоргского. Исследование и опыт реконструкции // Научный вестник Московской консерватории 2020. № 4. С. 62–101. DOI: 10.26176/mosconsv.2020.43.4.005. 
8. Виноградова А. С., Лебедева-Емелина А. В. Хоровые сочинения М. П. Мусоргского: обзор и контексты // Научный вестник Московской консерватории. 2017. № 1. С. 56–85. DOI: 10.26176/mosconsv.2017.29.2.04. 
9. Головинский Г. Л., Сабинина М. Д. Модест Пет­рович Мусоргский. М. : Музыка, 1998.
10. Дадаев Ю. У. Государство Шамиля. Социально-­экономическое положение, политико-правовая и военно-административная система управления. Махачкала : Ихлас, 2006. 505 с.
11. Дубровин Н. Ф. История войны и владычества русских на Кавказе. Т. 1. Очерк Кавказа и народов его населяющих. Книга I. Кавказ. Санкт-Петербург, 1891.
12. Каратыгин В. Г. Перечень сочинений М. П. Мусоргского // Музыкальный современник. 1917. № 5–6. С. 223–235.
13. Левашев Е. М., Антипов В. И., Антипова Т. В., Берченко Р. Э., Лебедева-Емелина А. В., Левашева И. Г., Мартынова С. С., Тетерина Н. И. Полное академическое. Итоги предварительного этапа работы. (К изданию первых двух томов Полного академического собрания сочинений М. П. Мусоргского) // Советская музыка. 1989. № 3. С. 65–77.
14. Левашев Е. М., Лащенко С. К., Лебедева-Емелина А. В., Тетерина Н. И. Государственный институт искусствознания в работе над музыкальным и литературным наследием М. П. Мусоргского // М. П. Мусоргский. Истоки. Истина. Искусство: сборник статей и материалов Международной научной конференции, посвященной 175-летию со дня рождения М. П. Мусоргского. 5–6 апреля 2014 года / М-во культуры Российской Федерации, Муниципальное бюджетное образовательное учреждение доп. образования детей Центр эстетического воспитания г. Великие Луки [и др.]; [редкол.: И. В. Мациевский (отв. ред.), О. В. Колганова (сост.), Ю. Е. Бойко и др.]. Вып. 1. СПб.—Великие Луки : Великолукская гор. тип., 2015. С. 5–19.
15. Миллер В. Ф. Материалы для изучения еврейско-татского языка. СПб. : Типография Императорской академии наук, 1892. 92 с.
16. Мусаев Т. М. К вопросу о национальном му­зыкальном стиле Дагестана: певческие перекрестки и траектории // Вестник Института языка, литературы и искусства им. Г. Цадасы. 2016. № 10. С. 148–154.
17. Назарова Е. М. Терминологическая ситуация с названием языка горских евреев // Judaic-Slavic Journal. (2020). № 2 (4): История и культура горских евреев. С. 60–85.
18. Налоева Е. Д. К вопросу о термине «кунак» // Е. Д. Налоева. Кабарда в первой половине XVIII века: генезис адыгского феодального социума и проблемы социально-политической истории. Нальчик : Печатный двор, 2015. С. 61–66.
19. Немирович-Данченко В. И. Воинствующий Израиль. Неделя у дагестанских евреев. М. : URSS, 2015. 144 c.
20. Омаров Х. А. Печати Шамиля // Ахульго. 2009. № 10. С. 24–28.
21. Омаров Х. А. Печати Шамиля и его должностных лиц // Восточное историческое источниковедение и специальные исторические дисциплины. Вып. 3: Посвящается Е. А. Давидович. М. : Восточная литература, 1995. 371 с.
22. Персидско-русский словарь в двух томах // под ред. с предисл. Ю. А. Рубинчика. М. : Советская энциклопедия, 1970. 783 с.; 848 с.
23. Покоренный Кавказ: Очерки исторического прошлого и современного положения Кавказа: [По поводу столетия геройской борьбы за Кавказ и сорокалетия замирения Кавказа]. СПб. : Каспари, 1904. 664 с.
24. Поспелов П. Г. Шамиля сделала свита // Музыкальная жизнь. 2021. 16 апреля. URL: https://muzlifemagazine.ru/shamilya-sdelala-svita/ (дата обращения: 03.02.2024).
25. Постпредство Дагестана возрождает «неизвестное» произведение Мусоргского «Марш Шами­ля // РИА Дагестан, 18 сентября 2014 г. URL: https://riadagestan.ru/news/culture/postpredstvo_dagestana_vozrozhdaet_neizvestnoe_proizvedenie_musorgskogo_marsh_shamilya (дата обращения: 11.07.2024).
26. Пчелов Е. В. Вспомогательные исторические дисциплины в современном научном контексте // Вестник РГГУ. 2008. № 4. С. 47–59. (Серия «Исторические науки»).
27. Санкт-Петербург // Еврейская электронная энциклопедия. URL: https://eleven.co.il/diaspora/communities/12415/ (дата обращения: 05.03.2024).
28. Сквирская Т. З., Хаздан Е. В. Еврейская мелодия в записи Мусоргского (из коллекции Пушкинского дома) // Ежегодник рукописного отдела Пушкинского дома. 2007. С. 148–156.
29. Тетерина Н. И., Левашев Е. М., Александрова В. А. Полная рукопись «Торжественного марша Шамиля» М. П. Мусоргского. Исследование и пуб­ликация // Музыкальная академия. 2022. № 4. С. 6–27. DOI: 10.34690/269.
30. Травина Н. А. Долгожданная свобода кавказского пленника // Музыкальная жизнь. 27.03.2023. URL: https://muzlifemagazine.ru/dolgozhdan­naya-­svo­boda-kavkazskogo-pl/ (дата обращения: 03.02.2024).
31. Хаздан Е. В. Хасидский нигун как текст // Речь и музыка в традиционных музыкальных культурах. Сборник статей. М. : Музиздат, 2011. 395 с.
32. Чекалин С. В. Завещание Шамиля // Кадетская перекличка. 1997. № 62–63. С. 130–146.
33. Шамилли Г. Б. Философия музыки. Теория и практика искусства maqām. М. : Садра, 2020. 552 с.
34. Шамиль // Большая советская энциклопедия. Т. 29 (Чаган ― Экс-Ле-Бен). 1978. С. 821.
35. Шпанин М. Г. Перечитывая страницы нашей истории. Неизвестное об известном горско-еврейском этнографе И. Ш. Анисимове. [б. м.], 2010.
    169 с.
36. Hebrew and English Lexicon of the Old Testament with an Appendix Containing the Biblical Aramaic based on the Lexicon of William Gesenius and Translated by Edward Robinson / еd. by F. Brown, S. R. Driver and C. A. Briggs. Boston—New York : Ox­ford University Press-Chicago, 1906. 1084 p.
37. Katz D. The Phonology of Ashkenazic // Lewis Glinert (ed.). Hebrew in Ashkenaz. A Language in Exile. New York—Oxford : Oxford University Press, р. 46–87.
38. Mussorgskij M. P. Marsch Schamilja (1859) für Män­nerchor und Pianoforte / first edition ed. by N. S. Joseph­son. Stuttgart : by Carus-Verlag, 2001.
39. Seroussi E. Shamil: Concept, Practice and Recep­tion of a Nigun in Habad Hasidism // Studia Judaica. 2017. Vol. 40. No. 2. Р. 287–306. DOI: 10.4467/24500100stj.17.013.8248. 
40. Smith E., Dwight H. G. O. Missionary Researches
    in Armenia: Including a Journey Through Asia Minor and into Georgia and Persia, with a Visit to the Nestorian and Chaldean Christians of Oormiah and Salmas. London : George Wightman, 1834. 472 p.
41. Zalmanoff S. Sefer Hanigunim: Book of Chasidic Songs, 2nd ed., Brooklyn : Nichoach, 1956. 147 p.