* * *

В течение нескольких последних десятилетий усилиями адептов и пропагандистов наиболее влиятельных направлений современной музыки значение мелодики опасно откатывается лишь в сферу массовой культуры — в лучшем случае кинопесен, в худшем случае в клоаку попсы и примитивных гитарных песенок на основе двух-трех нот и двух-трех аккордов.

Постсериальная, неокомплексити, спек­тральная музыка и весь третий авангард, абсолютизирующий обновленную тембровую палитру, фактически отводят мелодике последнее место в шкале выразительных средств. Модный и престижный минимализм резко ограничивает сферу мелодики короткими остинатными попевками, почти аналогичными мотивам попсы, рэпа и отдельных ритмоинтонаций рок-музыки. С другой стороны, и неопримитивизм орфо­вского направления сужает сложно-
ладовую линеарную палитру мелодики, тормозит ее обогащение, агрессивно оттягивая лишь в русло сугубо диатонических и остинатных (в этом, кстати, сходство, с минимальной музыкой) квадратных построений. Между тем именно мелодика является наиболее сложным и разнообразным выразительным средством, способным к самой интенсивной и парадоксальной эволюции. Отдельные ее разновидности многочисленны, а индивидуальные особенности практически неисчерпаемы.

Вслед за некоторыми научными трудами о современной музыке (среди них много ценных и поучительных) и в газетных критических статьях, обзорах и рецензиях редко замечаются и поддерживаются индивидуальные находки в сфере мелодики. Само понятие мелодии или третируется, или сводится к мажоро-минорной мелодике XIX века, в крайнем случае — к мелодическому языку Прокофьева, Шостаковича, Бриттена, Пуленка и других великих композиторов ХХ века. Даже речевая мелодика Мусоргского, появись она сегодня, едва ли удостоилась чести называться мелодией, а не речитативом (что в свое время и практиковалось присяжными рецензентами XIX века).

Мелодика не в моде, своеобразная — тем более. Поэтому именно сегодня необходимо ввести в консерваториях и музыкальных училищах курс мелодики для композиторов, музыковедов, дирижеров, фольклористов, вокалистов, хоровиков, струнников и духовиков. Этот курс может и должен проходиться параллельно с курсом гармонии и предшествовать курсу полифонии — но в тесном контакте с курсами мировой истории музыки и народного искусства.

* * *

Особенности мелодики в разных стилях, в разных индивидуальных проявлениях, вплоть до особой стилистики отдельных конкретных опусов каждого автора, неразрывно связаны с ладовой основой мелоса, с разновидностями ладомелодической природы каждого стиля.

Эта ладовая основа различных мелодических стилей музыки ХХ века, развивающаяся и поныне, может быть в самой общей форме дифференцирована следующим образом.

1. Традиционная для XVIII–XIX веков мажоро-минорная тональность со всеми ее альтерационными и модуляционными возможностями.
   
   
2. Натуральные лады фольклора. Иногда длительно выдержанная диатоника.
   
   
3. Искусственные лады, часто лишенные тонической опоры. Индивидуально диф­ференцированные особые лады и звукоряды, иногда ограниченной транспозиции.
   
   
4. Двенадцатиступенное ладовое сопряжение интервалов.
   
   
5. Сложноладовая мелодика, расширенная ладотональность, свободно включающая обороты различных натуральных и искусственных ладов; обороты далеких тональностей и нетерцовые гармонии, влияющие на интервалику мелоса. Политональное соотношение мелодии и гармонии или различных полифонических линий. Горизонтальная полиладовость и политональность, ладовые переченья в мелодических построениях.
   
   
6. Додекафонная серия как наиболее строго организованный ряд двенадцати тонов и одиннадцати интервалов.
   
   
7. Нетемперированный звукоряд, в том числе четвертитоновый или третитоновый, дополняющий или заменяющий двенадцатизвуковую ладовость.
   
   
8. Полиладовые двухоктавные и многооктавные звукоряды, совмещающие и противополагающие высокие и низкие ступени лада (переченья) в разных регистрах обширного звукоряда, иногда монотоникального (в народной музыке). Многооктавные и двухоктавные лады-звукоряды могут включать в себя и нетемперированные интервалы (¹/₄ тона, ¹/₃ тона и другие) в одной или двух октавах.
   
   
9. Противоположные предыдущим минимальные ладовые структуры мелодики. Малообъемные трихорды и тетрахорды, две-три-четыре ноты в остинатно повторяющихся попевках. Длительно выдерживаемый вибрирующий один тон, расцвеченные средствами электронной музыки или расширенного инструментоведения и пуантилистической оркестровки.
   
   
10. Другой стилевой полюс — сложноладовая мелодика (а также гармония и полифония) высшего порядка. Объединение и сопряжение свободного последования мелодических (и гармонических) оборотов различных, ранее описанных разновидностей ладовой галактики — от сочетания двух-трех ладомелодических сфер до энциклопедического совмещения всех возможных ладовых систем в творчестве одного композитора, реже в одном крупномасштабном его произведении.

* * *

При всей симпатии адептов современной серьезной музыки к творческим новациям в сфере тембра, фактуры, внемелодийного ритма, все же музыканты, любители серьезной музыки, и сегодня нетерпеливо ждут и радостно принимают новые мелодии — новые живые существа, рождаемые композиторской фантазией.

Создание мелодии вполне справедливо уподобить рождению нового живого организма, до того неведомого ни природе, ни людям.

Банальная мелодия подобна тем обывателям, которые, увы, нередко встречаются между людьми, отличаются завидной само­уверенностью и небезуспешно внушают другим ложное представление о собственной очаровательности.

Самобытная, глубоко выношенная в твор­ческом воображении, индивидуально-неповторимая мелодия часто внешне скромна, не навязывается всем и каждому, подобно разбитной уличной девке, зато на равных общается с людьми душевно тонкими, содержательными, разделяя ту хрупкость и ранимость, которая им присуща.

Лучшие мелодии смертны при неблагоприятных условиях их восприятия или неприятия, при несправедливом их забвении. Они нуждаются в сердечном активном покровительстве, иначе чахнут и гибнут…

Мелодия требует чуткого вслушивания. Особенно мелодия подлинно новая, глубокая по выражению, серьезная, а не развлекательная.

Надолго исчезли чудесные мелодические находки Вадима Веселова, созданные в конце 50-х годов ХХ века, но недавно воскресли и пленили слушателей усилиями талантливых певцов и пианистов. Пренебрежительное отношение в на­шей стране к сочинениям Мартину, Шимановского, Тавенера, Щербачёва, Шебалина, Кочурова, Арапова, Клюзнера, Пригожина пагубно повлияло на их репертуарность, которую они вполне заслуживают. А сколько чудесных мелодий и вообще музыкальных шедевров пропало без вести, затерялось из-за невнимания к ним на протяжении всей истории музыки — никто точно не знает! Время от времени лучшие музыканты открывали и возрождали Баха и Монтеверди, Гийома де Машо и Вивальди, Шуберта и Мусоргского, Малера и Айвза, ныне чтимых гораздо больше, чем при их жизни.

Будем же памятливы к тем мелодическим сокровищам, которыми наделили нас наши учителя и предшественники. Постараемся не изменить их памяти: не прельщаться творческой дешевкой или общеупотребительной модой.

Повторим в заключение, что творчество, тем более мелодическое, есть тайна. Грешно было бы пытаться научить каждого и самому научиться быть талантливым, творчески плодотворным.

Можно лишь почтительно разбираться в оставленных гениями шедеврах и, не жалея времени и усилий, определять некоторые закономерности и самой мелодики, и ее органичного развития. Установленные долгой практикой профессионального музицирования особенности различных мелодических стилей могут помочь студентам-композиторам писать, а исполнителям — интерпретировать мелодические образцы.

А мелодия все же бессмертна, как сама музыка, как сама душа человеческая.