Время не имеет никаких делений или отметок, указывающих на его течение;
ни гром, ни молнии, ни рев труб не оповещает о наступлении Нового года.
Даже когда начинается новое столетие, лишь только мы, смертные,
звоним в колокола и стреляем из пистолетов.

Томас Манн

Обычно не трудно назвать год и день, когда человек появился на свет. От этой даты потом ведут счет юбилеев и сопутствующих им торжеств. Формальный, казалось бы, подход. О герое, нередко думаем мы, неплохо вспоминать и чаще, независимо от повода. Однако традиция берет свое. Совсем иное — рождение и становление личности, профессионала, существующего неотрывно от своего дела, словно бы внутри него, когда возникает ощущение, что время, такое неизменное и неподвижное в своей бесконечности, нужно только для того, чтобы пройти мимо него в какой-то абсолютно независимой параллели. Сам же герой пребывает в специфическом пространстве, которое измеряется его свершениями и достижениями, а также вполне обыденными событиями, из которых потом и вырастают эти самые достижения. Окружающие словно бы и не замечают течения времени, вспоминая о нем только «по факту» — написания и выхода в свет новых книг, вновь и вновь защищенных и выпущенных в мир профессии дипломников и аспирантов, бесконечных встреч с коллегами на научных конференциях. Но круглые даты все же заставляют остановиться и вспомнить о непостижимом феномене времени, об относительности числа прожитых лет. Юбилейную картину соответствий времени и жизненного пространства дополняет и уточняет образ героя — в данном случае явно противоречащий своей энергетической молодостью, с ее неуемностью и целеустремленностью, той почтенной юбилейной дате, с которой его сегодня поздравляет музыкальная общественность страны.

Профессору Евгению Борисовичу Трем­бовельскому — 80. Всегда в движении, которое и есть прямая характеристика его духовного и физического состояния, в постоянном стремлении достичь все более высоких пиков и тут же наметить новые маршруты в жизни и профессии, он верен себе. Эти качества проявились еще в студенческие годы, когда, живя в Казахстане, он испытывал себя на прочность как альпинист. Сегодня, перенося старые привычки на риски городского ландшафта, Евгений Борисович удивляет всех небезопасной для наших дорог ездой на велосипеде. Такие мелкие, внешние штрихи как будто не вписываются в стиль его солидного портфолио, которое давно превратилось в статусную энциклопедическую презентацию известной личности, однако говорят о многом, словно подтверждая в который раз известную мысль о том, что характер человека — его судьба. Пики и вершины, риски и преодоления — они и есть заостренный абрис его судьбы, напоминающий еще одну, сформулированную на востоке, истину, в общем-то очевидную, — о том, что вершины немноголюдны…

Заслуженный деятель искусств России, почетный деятель и член Совета Союза композиторов России, лауреат премии имени Д. Д. Шостаковича, обладатель ордена Дружбы, почетной грамоты президента РФ, Золотой пушкинской медали и знака отличия «За заслуги перед Воронежской областью», Е. Трембовельский — человек яркого научного и гражданственного темперамента, наделенный редкой работоспособностью, масштабным мышлением, индивидуальными иссле­довательской и жизненной позициями. Он — один из крупнейших отечественных ученых-музыковедов, просветитель и музыкально-общественный деятель, автор семи монографий и более трехсот статей.

В Воронеж Е. Трембовельский приехал в 1977 году из Казахстана, где родился, окончил Алма-Атинскую консерваторию имени Курмангазы по классу профессоров И. И. Дубовского и М. Р. Копытмана. После окончания вуза в 1962 году преподавал в музыкальном училище в Караганде, а спустя два года, вернувшись в Алма-Ату, возглавил отделение теории музыки спецшколы-десятилетки и несколько позднее — кафедру гармонии и сольфеджио своей alma mater. Важными вехами научной карьеры стали защиты диссертаций — «Теоретические проблемы казахской симфонии (на материале симфоний Е. Г. Брусиловского)» (в Ленинградской консерватории) и «Осо­бен­ности ладогармонического мышления Мусоргского» (в Российском институте искусствознания). Уже в начале пути проявилась разносторонность музыковеда: он не только преподавал, но и вел авторскую программу на телевидении, а также циклы лекций-концертов в Филармонии. Когда в середине 1970-х годов стало известно о его желании переехать в РСФСР, он получил приглашения из шести музыкальных вузов. Выбор не случайно пал на Воронежский государственный институт искусств. Е. Трем­бовельского привлекла возможность работать в недавно открывшемся учебном заведении, где многое нужно было начинать с нуля. Его инициативы оказались направлены на перспективу, — они способствовали становлению и развитию музыкального образования, науки и культуры большого региона в центре России. Первым шагом на этом пути стала организованная им Всероссийская научная конференция «Роль музыкально-теоретического образования в воспитании музыканта» (1978) — событие имело большой резонанс и освещалось на страницах «Советской музыки». Благодаря его участию в институте было открыто отделение музыковедения, на котором он в 1981 году возглавил кафедру теории и истории музыки. Опубликовав первую в Воронеже научную монографию (1992), связанную с музыкой, и ряд статей, Е. Трембовельский стал по совокупности трудов первым в Воронеже профессором в сфере музыки, а вскоре и первым доктором искусствоведения (1994). Заметна и его роль в деятельности Союза композиторов: Воронежским региональным отделением он руководил более 20 лет, параллельно оставаясь секретарем Союза композиторов России.

На лекции, 2009 год
Фото предоставлено Евгением Трембовельским

Еще со студенческих лет Е. Трем­бовельский занимался газетной публицистикой, научные статьи начал публиковать в 1967 году. Самая первая — о народной памяти — основывалась на песнях семиреченских казаков, записанных молодым исследователем от переселенцев с Дона и Яика. Материалом для второй послужила Четвертая симфония Е. Брусиловского — произведение, как установлено автором, знаковое, открывшее новый этап в развитии казахской профессиональной культуры. Вхождение «человека из провинции» в научное сообщество страны было стремительным. Залогом успеха стало сплетение двух нитей исследования — фольклора (не только русского, но и казахского) и образцов академической музыки — авторства Е. Брусиловского, Г. Жубановой и А. Бычкова. Плодом этого взаимно-обогащающего симбиоза стали статьи «Плодотворный синтез» (1971) и «О цитировании и национальной сути» (1973), получившие после их выхода в «Советской музыке» высокую оценку от таких корифеев отечественной науки, как М. Д. Сабинина, И. И. Земцовский, А. Н. Дмитриев и А. Н. Сохор. Эти статьи открыли имя Е. Трембовельского широкому читателю. Довольно быстро оно обрело качество узнаваемости: публикации ученого неизменно вызывали интерес, а иногда и побуждали к дискуссии. Названия и темы некоторых из них дают представление о широте профессиональных интересов Е. Трембовельского. Большой ряд статей посвящен общетеоретическим и методологическим вопросам: «Полиопорность» (1994), «Гетерофония как рефрен музыкально-исторического процесса» (1999), «Гетерофония: типология фактур — эволюция ткани» (2001), «Два этюда к проблеме аналогий. Этюд первый: “Аналогия как метод познания музыкально-художествен­ных явлений”; Этюд второй: “О выраже­нии ‘Художественное открытие’”» (2006), «Предустановленное и импровизационное» (2008). Особый подход к анализу музыкального произведения как бы со стороны композитора находим в статье «Порождающее описание» (1995). Еще один вектор — статьи о музыкально-теоретическом образовании. Они отличаются риторическим пафосом и полемическим тоном: «Чему учить студентов? Современные проб­лемы гармонии: характер их обсуждения и решения» (2009) — с нетрадиционными трактовками теории лада, ладового развития, политональности; «В поисках новой концепции» (1989) — своего рода ответ профессору А. И. Демченко. В том же дискуссионном стиле выдержана статья «Непринужденное музицирование» (1979), где в споре с профессором С. А. Казачковым раскрываются проблемы репертуарной политики камерных хоров. В ряде публикаций — «Партитура проблем» (1997), «В защиту своей гильдии (автоинтервью)» (2005), «Диссонансы и консонансы. Творческие союзы в перекрестье проблем и суждений» (2010) — автор пылко выступает в поддержку творческих союзов, совсем недавно находившихся на острие проблемы «быть или не быть». Другие работы — «От приема — к концепции» (о домбровом тематизме, 1980), «О роли аналогий в постижении музыкально-художественных явлений» (2004) — продолжают тему народных истоков творчества.

Большое внимание ученый уделяет музыкальной жизни Воронежского края. Ей посвящены статьи «Несхожесть дарований» (1983), «Михаил Зайчиков» (1988), «Современное многовековое» (1999), «Во­ро­нежская организация Союза композиторов России» (2006), «Михаил Щурик» (2010), «Портрет в интерьере региональной организации [о В. А. Горянине] » (2010), «Вольному воля (Галина Сысоева и крестьянская песня)» (2012). С этой стороной творчества Евгения Борисовича мне довелось вплотную соприкоснуться в пору написания в сотрудничестве с ним книги «Территория творчества. Сообщество композиторов Воронежского края» (2010). Региональная тема нередко разворачивается в ракурсе пересечения городской и сельской, столичной и провинциальной культур — в статьях «Диалектика взаимодействий: полемические заметки» (1985), «Организация культурного пространства России: отношение центров и периферии» (2003). Эссе-воспоминания об учителях, а также статьи о средствах массовой информации («Хронометр мыслей и событий: к 18-летию “Воронежского курьера”», 2008; «О стиле и жанровом диа­пазоне “Музыкального обозрения”», 2014) дополняют общую картину. Долгий ряд тем и направлений можно продолжать, присоединяя к уже названным стержневые исследования Е. Трембовельского — о Мусоргском (их венчает монография «Стиль Мусоргского. Лад, гармония, склад», выдержавшая два издания — 1992, 2010) и о национальном симфо­низме (также подытожены монографией, выпущенной в Алма-Ате и в Москве, — «Тео­ретические проблемы национального симфонизма. Алматинские симфонии Евгения Брусиловского», 2006, 2008).

Около 2013 года
Фото предоставлено Евгением Трембовельским

В 2015 году вышла 736-страничная книга, которая носит название, побуждающее читателя предпринять настоящее путешес­твие во времени, — «Горизонты музыки: прошлое в настоящем и будущем» (М.: Ком­по­зитор, 2015). В ней собраны избранные научные исследования или их фрагменты, новые материалы, публицистика разных лет, воспоминания, интервью (как автора, так и с ним), портреты.

Книги и статьи разных жанров побуждают пытливого читателя задуматься не только «о разном», но и о том, насколько тесно соединенными оказались столь, казалось бы, полярные проблемы, мысли, задачи в сознании одного ученого, представляющего через свои труды единый взгляд на общую картину музыкального мира.

Е. Трембовельский владеет широкофор­матным объективом ви́дения явлений. Отсюда — возможность многообразного и под­час неожиданного претворения его идей другими специалистами. Так, содержащиеся в исследованиях казахского симфонизма положения — о различных принципах формообразования, об их корнях и об особом методе «общих звеньев» между культурами Востока и Запада — обретают единое звучание, и потому широко используются исследователями не только в связи с конкретными произведениями национального искусства. А труды о Мусоргском, содержащие едва ли не наибольшее число свежих идей, как бы подсказанных самим первооткрывателем «новых берегов», получили большой резонанс в мировом музыкознании — даже в трудах фольклористов и специалистов по современной музыке. О востребованности трудов Е. Трембовельского говорят многочисленные ссылки на них в работах самых разных авторов, в том числе ученых с мировым именем — Г. Л. Головинского, Г. А. Гаспарова, Е. А. Ручьевской, Ю. Н. Хо­ло­пова, Б. Г. Ашхотова.

Мусоргский представлен исследова­те­лем как композитор не только ХIХ, но и ХХ столетия, упраздняющий в своем творчестве границы между допустимым и невозможным. Поэтому специфические свойства мышления композитора определяются с позиций современной науки и современного творчества, а также сквозь призму последних достижений в теории фольклора и в изучении старинной музыки. Такие параллели между работами одного автора закономерны, ведь ряд своих трудов Е. Трембовельский как раз и посвятил аналогии как методу познания музыкально-худо­жественных явлений. В них он излагает тезисы, раскрывающие и принципы его собственной поисковой системы, согласно которой расширяются представления об уподобляемых объектах так, что общий объем этих представлений оказывается больше суммы представлений о каждом объекте в отдельности. Проведя аналогии между трудами и идеями самого Е. Трембовельского, можно вскрыть некую запечатлеваемую им высшую гармонию, проявляемую в глобальных культурно-исторических процессах, в социально-цивилизованном преображении страны, в конкретном художественном явлении, в стилистически самобытном и целостном феномене Мусоргского, других композиторов, наконец, в отдельном музыкальном опусе и даже его сегментах.

Однако солидный багаж печатной продукции едва ли перевесит по значению те неизданные и чаще не предназначенные для печати мысли, суждения и идеи Е. Трембовельского, что высказывались на им же организуемых форумах, творческих вече­рах, разного рода презентациях работ музыковедов и своих собственных трудов, на конференциях и семинарах, в оппонентских выступлениях, в многочисленных интервью, в докладах и речах на официальных заседаниях в административных или парламентских инстанциях, на съездах и пленумах творческих организаций. Его сло́ва ждут, и, как заметили однажды коллеги в посвященном ему буклете, «ни одно важное событие в искусстве города не обходится без Е. Трембовельского: если он не организатор, то почетный гость или заинтересованный зритель. А если на фестивале, концерте, спектакле, выставке нет Трембовельского, то — извините! — это либо не событие для Воронежа, либо Евгения Борисовича нет в Воронеже»1.

Е. Трембовельский инициировал многие форумы, проведенные в городе: «Первый съезд юных композиторов России» (2000), объединивший более сотни участников конкурса «Постигая искусство классиков»; выездные секретариаты Союза композиторов России — «Традиции и творческий поиск», «Взгляд на музыку в конце ХХ столетия», «Музыка и время», «Звуковые пути: воронежская тематика в контексте музыки России и мира»; Всероссийский конкурс имени К. И. Массалитинова на лучшее произведение по воронежскому фольклору; конкурсы романсов и песен на тексты А. Платонова и А. Кольцова; конкурс на лучший гимн Воронежу; более 20 фестивалей современной музыки «Созвучие» с представлением практически всех опусов воронежских композиторов. Примечательна и своеобразная «Антология музыкального авангарда ХХ века», серия концертов при участии ансамблей современной музыки из Москвы и Ростова-на-Дону. В рамках некоторых проектов в Воронеж приглашались известные музыканты — ученые, исполнители, композиторы: А. Эшпай, Ю. Корев, В. Казенин, М. Ростропович, Ю. Фортунатов, Ю. Кон, Э. Денисов, В. Екимовский, О. Га­лахов, В. Тарнопольский, Т. Сергеева, Ю. Во­рон­цов, О. Страсной (Франция), П. Хаа­па­нен (Финляндия), М. Моран (Голландия). Незабываемы и долгие, увлекательные диалоги героев с публикой после концертов, когда официально приглашенные гости переходили на волну доверительности и откровенных суждений.

Музыкально-общественная деятельность Е. Трембовельского никогда не ограни­чивается событиями местного порядка. В его активе выступления во многих регионах России и странах ближнего зарубежья. Являясь делегатом почти всех съездов Союза композиторов, начиная с пятого, членом Советов по защите диссертаций при Саратовской и Ростовской консерваториях, председателем государственных экзаменов в этих и других учебных заведениях, членом редакционных советов трех научных журналов, а в свое время — членом Всесоюзной секции музыкально-театральной критики при СК СССР (ее открытые заседания проходили в Таллине, Тбилиси, Екатеринбурге, Москве), членом Совета по научной работе студентов при Министерстве культуры РФ и в этом качестве — одним из организаторов конференций в Казани и Ростове-на-Дону, он получил немало благодарностей, грамот и наград, среди которых выделяется Золотая медаль Союза московских композиторов «За содружество, за вклад в развитие и пропаганду современной музыки».

Приводя послужной список Е. Трем­бо­вельского нельзя не проникнуться ощущением какой-то неукротимой мощи и в то же время индивидуальности — признака «немноголюдности» той самой вершины. С нее открывается впечатляющая панорама дел и событий, запечатленных в сознании как бы одномоментно, теперь уже отчасти post faсtum — отчасти, потому что ряд этих дел и событий в своем продолжении имеет многоточие, он открыт и незамкнут.