Неизбывность мелодии в вертикали и горизонтали
вне избыточной, всеобъемлющей полноты рождающего ритма
из «прекрасной» пушкинской Русалочки
становится — как в правке Жуковского — «прелестной».

В ежемоментном умирании-рождении
немыслимое, необъятное единство —
как дух — душа — тело…
Как Вера — Надежда — Любовь,
и хоть «Любовь из них больше» —
она ведь и мелодия, и гармония, и ритм…

А ведь еще и форма — ритм, гармония, мелодия…

А еще изумиться —
как в рождении музыки
проступает неодолимость единственности ее темпа.

И всегда сияющие слова преподобного Исаака Сирина:
«Вечное занятие ангелов на небе — это танец».
Что в этом Слове?!

Факсимиле предоставлено Мариной Нестьевой